Проклятие для Обреченного

— Чем ты лучше сестры? – я немного поворачиваю голову, надеясь, что девчонка поймет немой сигнал подойти, но, судя по тишине за спиной, она вросла в пол и по доброй воле не сдвинется с места.

— Я умнее ее, - после небольшой заминки отвечает девчонка.

Долго думала, выбирала, приценивалась.

И выбрала самый беспроигрышный аргумент. Если бы не одно «но»: мне не нужна умная жена, мне вообще не нужна женщина, с которой я буду строить семью и играть в любовь до гроба. Тем более – варварка, которая смотрит на меня с ужасом и отвращением, как будто у меня гремучая змея вместо руки.

В голове крутятся варианты, при которых я мог бы получить двух сестер вместо одной: младшую взял бы в жены, раз уж Эр сам ткнул в нее пальцем, а старшую держал возле себя. Кажется, она может стать интересным собеседником, а из страха снова попасть в лапы жрицы поумерила бы свой пыл.

Но куда же без вездесущего «но».

Мне не нужна наследница с законными правами на кусок земли, который в самое ближайшее время я собираюсь превратить в прибыльный рудник.

— Я буду хорошей женой… Тьёрд.

Очень стараюсь подавить ироничный смешок, но потом вспоминаю, кто она, и не тружусь расшаркиваться.

— Ты даже имя мое произнести не можешь, как будто язык боишься порезать. Ты знаешь, что жена должна разделить ложе с мужем?

Она медленно и возмущенно цедит воздух сквозь зубы, и я со вздохом выбираюсь из ванны, не трудясь прикрыть наготу. Северянка так крепко закрывает глаза, как будто увидела не голого мужчину, а жрицу с печатью. Я сокращаю расстояние между нами, не без интереса наблюдая, как она буквально сжимается от попыток не уступить моему напору. Даже когда я стою так близко, что могу запросто повалить ее на пол, задрать юбку и проверить, наврала ли она. И мое тело оживает, но не от предвкушения наказания за вранье, а от мысли о том, какая она под одеждой. Хоть и старше той набитой дуры, и выше нее, но куда более тонкая. Грудь меньше, и сзади все как я люблю. Член чувствует, что без одежды она понравится мне куда больше.

— Так ты знаешь, кхати? – чуть более жестко повторяю свой вопрос. – Посмотри на меня, если не хочешь, чтобы я подыскал более негуманный способ вынудить тебя открыть глаза.

Она быстро повинуется, но в светло-янтарных глазах нет ни капли покорности.

Там лишь вызов, провокация. Она дрожит, боится и знает, что, если я прямо сейчас сверну ей шею, мне совершенно ничего за это не будет. Потому что за мной право сильного, а она просто одна их тысяч дикарей, которых я без жалости предал огню и мечу.

— Я знаю, Тьёрд.

— И что я, вероятно, сперва захочу попробовать блюдо до того, как соглашаться остаток жизни есть его на ужин.

Оставим в стороне, что ни в каком из законов – божьих и халларнских – нет ни намека на то, что я обязуюсь хранить верность своей жене. Эр более чем непрозрачно намекнул, что вся эта показуха только для формальной законности моего права на владение землей. Война со слабым и никчемным противником, если она затягивается на годы, может вымотать и обескровить даже непобедимую армию.

— Это безбожно, - сглатывает северянка, но продолжает упрямо стоять на месте.

Все же кровь Черных тварей, которую в меня закачивают литрами, делает свое дело.

Мне хочется поохотиться на эту маленькую безобразную дурочку.

Я наклоняюсь к ее уху и мысленно отмечаю, что кхати даже не шелохнулась, когда мои губы «случайно» коснулись ее кожи. Она хорошо пахнет: морозом, льдом. И жаждой жизни.

— Бога здесь нет, глупая северянка, - говорю шепотом. – Только бессердечный Тьёрд, которого он изрыгнул из себя, потому что подавился и чуть не сдох. Хочешь стать моей маленькой послушной женушкой? Становись на колени и убеди меня. Я готов рассмотреть все аргументы.

Надеюсь, она понимает, что речь идет не о разговорах?

Северянка задирает голову, и гнев в ее глазах красноречивее всех слов говорит, что она все понимает. Только цена слишком высока.

— Ты мне противен, - шарахается к пологу, который обхватывает ее за плечи рваным плащом. Задирает нос, сжимает челюсти, подготавливая прощальные слова, и бросает прямо мне в лицо: - В конце концов, какая рука – такая и рукавица. Ты выбрал свою, Тьёрд.

Она сбегает, даже не осознавая, что я убивал людей и за меньшую дерзость.

Глава шестая

Я потихоньку выбираюсь из своего убежища в разрушенной башне, кутаюсь в плащ из медвежьих шкур и смотрю, как стальной дракон на своей спине уносит проклятого генерала выше облаков, а его маленький смертельный отряд растворяется в густом утреннем тумане.

Отшельник выбрал Намару.

Я пряталась на лестнице и все слышала: его сухое уведомление о том, что император пожелал, чтобы он взял в жены северянку из достойного рода, и лично будет проводить обряд Единения по всем законам халларнского народа. Когда Намара залилась счастливыми слезами, я не выдержала и сбежала, лишь бы не слышать, как она же потом будет визжать от триумфа.

До сих пор не могу поверить, как могла забыться и поверить, что он передумает.