Проклятие для ведьмы 2: Дочь ведьмы

Они замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Руни чувствовала себя неловко, она не знала, как ей относиться к этому непонятному человеку. Она украдкой взглянула на него. Он был ее намного старше. По правде сказать, если бы ей предложили выбор кого заиметь врагом – его, или банду разбойников, она предпочла бы последнюю. Мей был суров и отчужден. Он даже отличался холодностью. Бесстрастностью. В нем чувствовалась внутренняя сила. Руни вдруг поймала себя на том, что в его компании совсем перестала заботиться о собственной безопасности. Что это? Глупое и наивное доверие, или последствия удара по голове? В то же время, Мей ответил на все ее вопросы, но умудрился не прояснить ничего. Руни вновь взглянула на странника. У него были красивые серо-стальные глаза. Почти такие же, как у нее. У нее они напоминали лед со стальным оттенком. Девушке вдруг показалось, что они чем-то похожи, но она тут же отбросила эту мысль и старалась больше не смотреть на Мея.

Мей чувствовал на себе все ее взгляды и мог представить, что творится в ее голове. Честно говоря, его жизнь странника не предполагала обузу в виде молодой девушки. Как о ней позаботиться он не имел представления. Его жизнь давно превратилась в бесконечное путешествие. Впрочем, как и ее. В этом они были схожи, как и во многом другом. Мей хорошо понимал, что отныне их судьбы связаны еще теснее, чем прежде, и что если он от нее откажется, то будет проклят навеки. Богами и самим собой.

– Нам нельзя здесь надолго задерживаться, – сказал он. – Люди Эрча бродят неподалеку. Нам надо уходить.

– Не думаю, что ты их боишься, Мей. Скорее наоборот.

– И тем не менее нам надо уходить. Если ты пришла в себя, пора выдвигаться.

Он поднялся и начал сворачивать лагерь.

– А как же мама? – спросила Руни с тревогой взглянув на Марижу. – Ты сказал, она проклята?

Под суровым взглядом Мея Руни принялась сворачивать свою постель.

– Я понесу ее. Я не мог нести вас обеих, поэтому пришлось ждать пока ты поправишься.

Вместе они быстро собрались, потушили костер и уничтожили видимые следы своего пребывания здесь. Спустя полчаса Руни и Мей уже шагали на северо-запад.

Девушка, наконец, осмелилась прикоснуться к руке матери. Она словно не могла поверить, что это скукоженное существо ее мама. Рука оказалась такой холодной, что Руни испугалась. Она не хотела ничего спрашивать, боясь услышать плохой ответ. Странник сказал, что она жива. Значит, так и есть. Есть и надежда. Ее мама сильная, она столько раз их спасала…

Руни прогнала непрошенные слезы. Она стала такой слабой в последнее время.

– Куда мы идем, Мей? – спросила девушка через некоторое время.

– К другу, – сказал он. – Мне нужен совет.

Руни уже стала привыкать, что ее новый спутник не слишком разговорчив. Он все время давал ей ограниченные ответы ни на шаг не выходящие за рамки вопроса. Порой это становилось просто невыносимо.

Девушка постаралась отвлечься от мрачных мыслей. День выдался солнечный и тихий, и в отдалении вновь защебетали лесные птахи, возвещая приход весны. По большому счету им можно было позавидовать – сиди себе на ветке и пой, забыв обо всем.

Странник при его комплекции как-то умудрялся идти очень быстро и вместе с тем бесшумно. Он явно торопился, и Руни старалась не отставать от него. Что за совет ему понадобился она так и не спросила, но Мей нес на спине Марижу, и этого было довольно для спешки. Руни была вынослива, как молодая кобылица и могла идти часами, не ведая усталости.

Девушка удивлялась: куда они идут? Ни о каком селении в той стороне она не слышала. Видимых признаков близкого человеческого жилья Руни не замечала – везде была одна и та же картина – деревья, деревья и деревья. Временами они спускались в распадки и тогда ненадолго сменяли направление. Где-то в середине дня им на пути попался ручей. Здесь они устроили небольшой привал и перекусили сухарями, размоченными в воде. Ручей был не слишком глубок, и после отдыха путники легко преодолели его вброд, заодно пополнив запасы воды. Так они прошли немалое расстояние, и Руни почти совсем перестала беспокоиться об оставшихся позади разбойниках. Возможно, что они ушли уже так далеко, что пересекли границу Ларьянмара. Кто знает, где она проходит и начинаются Дикие Дебри?

День стал клониться к вечеру, когда Мей замедлил шаги. Не смотря на всю свою выносливость Руни падала с ног от усталости. К тому же где-то с середины их путешествия ее голова стала давать о себе знать. Тяжесть в голове постепенно накапливалась, а потом появился еще и шум в ушах. Девушка предпочла промолчать об этом. Ей было почему-то неудобно обращаться к Мею. Она его даже немного побаивалась.

– Ты устала? – спросил вдруг странник, не поворачивая головы, но еще убавив шаг.

– Нет, – солгала Руни.

– А почему отстаешь?

– Я не… – она не знала, что ответить. Ей не хотелось признаваться в собственной слабости.

– Моя голова болит, – сказала она потом, ощущая неловкость. Словно признавалась в допущенной ошибке. В конце концов Мей был чужим человеком, а Руни плохо переваривала чужаков.

– Надо было сразу сказать, Руни.