Проклятие дня

– В первый раз я не знал, чего ожидать. – Пожимает плечами Бьорн. Его волосы уже слегка подсохли и пушатся. – Мы тогда начали говорить о тебе, я вспылил, наорал на отца, а потом… – Он хмурится, ныряя в воспоминания. – Всю кожу так зажгло… будто защипало свежие солнечные ожоги, потом стало трудно дышать. – Парень задумывается, пытаясь поднять из памяти ощущения. – Я думал, что умираю. Стоять на ногах стало невозможно: рухнул на пол. Ощущение было такое, будто все внутри горит, а дальше я услышал хруст собственных костей, и все как в тумане.

– Это ужасно!

– Ужасно, когда кажется, будто ты рожаешь грузовик, а потом оказывается, что грузовик – это ты. Одежда лопается, разлетается в стороны, мозг затягивает туманом, и тебе так больно, что ты не способен соображать. Но это на считанные секунды, а затем тобой овладевает такая ярость, что хочется рвать на части каждого, кто попадется на пути. Рвать и смотреть, как вытекает кровь. Пить эту кровь, жадно лакать. Грызть зубами.

Я вижу, как тяжело задышал Бьорн, и кладу руку на его плечо.

– Как отец остановил это?

– Никак. – Огрызается парень. – Они с дядей заперли меня в доме, дав выпустить пар.

– И ты разнес всю мебель?

– Да, но я этого не помню. Начал понимать, что происходит, когда остановился у постели сестры. Тогда я все вспомнил, и произошел оборот.

– Ты был напуган?

– Да я рыдал как девчонка! – Нервно смеется Бьорн.

– Прости. – Я провожу ладонью по его руке. – Прости, что заставила пережить все это.

Он задерживает взгляд на моей ладони, и в его глазах отражается боль. Я отдергиваю руку, словно обожглась. Лучше нам не касаться друг друга.

– Что еще с тобой происходит? Расскажи. Сохранились ли твои способности дхампири?

Мы продолжаем путь.

– Я все еще силен и ловок, и все еще прекрасно вижу в темноте. Призраки ко мне пока не являлись, но, думаю, и эта способность сохранилась. Что меня больше беспокоит, так это необходимость сдерживать ярость. Раньше, когда я злился, меня выдавали глаза, теперь же – стоит мне распсиховаться, я превращаюсь в безумного гризли!

– И ты боишься, что можешь убить кого-то?

– Не то слово. – Бьорн сопровождает свои слова неизменной улыбкой. – Представь, я начну обращаться прямо во время игры! Вот не поздоровится тем, кто пришел поболеть за Хемлиг, да?

– Думаю, стоит начинать с болельщиков, которые пришли поддержать соперников. – Подсказываю я.

– Ах, ты моя кровожадная, – толкает меня плечом парень.

Мы хохочем. Я успокаиваюсь первой.

– Тебе нужно учиться контролировать этот процесс. А что говорит отец?

– Он в бешенстве, вообще-то. – Хмыкает Бьорн. – Если его сын отведает человечины, он будет вынужден пристрелить меня из любимого ружья.

– Но если ты научишься контролировать свои силы, то сможешь охотиться на нечисть в обличье медведя. Чем плох такой вариант?

– Тем, что мне придется научиться делать это. – Он толкает меня плечом еще раз. – Ровно, как и тебе.

– В моем случае нет выхода.

– Или ты просто его еще не нашла.

– Или так. – Соглашаюсь я. – Но времени все меньше и меньше.

– Но я не дам тебе сдаться. – Твердо говорит он.

Я решаю перевести тему обратно.

– Так что, каково это – быть медведем-оборотнем?

– Каково? – Задумывается Бьорн. – Блохи заедают!

– Я серьезно!

Парень взбирается по древесным корням на холмик и подает мне руку. Второй рукой придерживает корзинку.

– Аппетит усилился значительно. – Начинает перечислять он, когда я забираюсь наверх. – Обоняние тоже. От тебя, знаешь ли, так вкусно пахнет мятой и персиковым мылом, что у меня текут слюни и кружится голова.

– Персиковое мыло мне купила Роза, а мятный чай был единственным, что я нашла в шкафу у старухи Гили.

Черт, я опять краснею.

– Кто такие Роза и Гили?

– Я живу в домике на окраине леса, который принадлежал старушке Гили – она уже двадцать лет как умерла, а Роза приносит мне еды и воды. Они каале.

– Ясно. А они не будут против, что ты приведешь в дом голого мужика? – Он так лукаво прищуривает глаза, что я в очередной раз забываю, что мне нельзя таять от его взглядов.

– Нет. В этой избушке живут только беглые цыгане, и сейчас я одна из таких. Никто тебя там не увидит.

– А одежда там есть?

– Только фартук старухи Гили.

– Обожаю фартуки! – Радостно заявляет Бьорн. – Он с оборками?

– Так и знала. – Смеюсь я. – Ну, так что там с твоими трансформациями?

– Ах, да. – Спохватывается парень. – Волос на теле стало больше. Ты это заметила?

– Не так, чтобы особенно. – Смущенно отвечаю я. – Вполне нормально для твоего возраста.

– А запах? От меня несет медвежатиной? – Он подходит вплотную и наклоняется ко мне.

– А как должно пахнуть медведем? – Осторожно тяну носом аромат его кожи. Привычного запаха парфюма нет, зато от него терпко пахнет мужчиной. А вот от волос ощущается легкий аромат речной воды. Приятно, и ни капли не отталкивающе. – Я не эксперт, но, кажется, от тебя пахнет тобой. – Сообщаю я.