Проклятие дома Виндзоров

Уоллис Симпсон была пришелицей из совершенно другого мира. Урожденная Уорфилд, она родилась в 1896 году в Балтиморе, штат Мэриленд, в семье хорошего круга, однако без всякого состояния. Уоллис выросла без отца – он умер, когда ей не было года, не оставив вдове средств к существованию. Детские и девичьи годы Уоллис прошли в унизительном положении бедной родственницы, вынужденной жить в чужом доме и одеваться в обноски, искусно заштопанные матерью. Девочку воспитывали так, как спокон веку делали это на американском Юге, где и по сей день самым эффективным средством воспитания считается порка. В 20 лет она вышла замуж за пилота военно-морских сил США Эрла Спенсера. Уже в медовый месяц обнаружилось, что ее муж – запойный алкоголик с садистскими наклонностями, к тому же отчаянно ревнивый. Промучившись пять лет, Уоллис развелась вопреки строгим традициям южан. Это произошло в Гонконге, откуда в гордом одиночестве она перебралась в Шанхай, а затем в Пекин. К этому времени относится выражение «китайская хватка» (или «захват» как борцовский термин) – будто бы Уоллис Спенсер проявила себя в Китае как чрезвычайно цепкая и целеустремленная дама, обладающая к тому же знанием неких восточных сексуальных приемов и чуть ли не гипнотическим воздействием на интересовавших ее мужчин.

Спустя семь лет она сочеталась вторым браком с Эрнестом Симпсоном – сотрудником судоходной компании, владел которой его отец. Пара перебралась в Лондон. Впервые в жизни Уоллис обзавелась собственным домом, прислугой и возможностью заказывать наряды у хороших, хотя и не лучших, портных. Она старательно училась «быть англичанкой»: исключила из своего лексикона выражение «окей» и читала по утрам колонку хроники королевского семейства – у нее создалось впечатление, что на светских приемах только и говорят, что о событиях при дворе. Уоллис стала устраивать вечера в своем доме, постепенно входила в круг лондонского бомонда. Наконец, настал тот день, когда Симпсоны получили приглашение в дом, где Уоллис попалась на глаза принцу Уэльскому.

Принц спросил ее, не страдает ли она, американка, без центрального отопления. «Прошу прощенья, сэр, – ответила она, – но вы меня разочаровали». «Каким образом?» – удивился принц. «Этот вопрос задают здесь каждой американке. Я надеялась услышать от принца Уэльского что-нибудь более оригинальное».

Встретившись еще несколько раз в обществе, они стали планировать свои свидания. На выходные принц приглашал супругов Симпсонов в свое загородное поместье Форт Бельведер. Это была не мгновенная страсть, отношения развивались медленно и постепенно. Летом 1935 года Эдуард пригласил Уоллис, на сей раз без мужа, в числе других близких друзей в средиземноморский круиз на яхте. После этого путешествия в европейских и американских газетах появились первые сообщения о новом увлечении наследника, а о муже Уоллис в лондонских салонах стала ходить едкая острота: «the unimportance of being Ernest» («как неважно быть Эрнестом» – каламбур, основанный на названии пьесы Оскара Уайльда «Как важно быть серьезным» – The Importance To Be Earnest).

Чем взяла она Эдуарда, в чем заключалась ее «китайская хватка»? Она была совсем не хороша собой, хотя люди, знавшие Уоллис, утверждают, что фотографии уродуют ее. Всего вероятнее, в ней был шарм, передать который камера не в состоянии. Был сильный и властный характер, от которого млеют инфантильные мужчины – к этому типу, несомненно, принадлежал принц. Даже ее соперницы отмечают идеальную фигуру, которую Уоллис сохранила до глубокой старости. Кроме того, она отличалась безукоризненным вкусом и, когда у нее появились почти неограниченные средства, стала законодательницей дамских мод, признанной по обе стороны Атлантики. Говорили, что до заключения официального брака она ни разу не вступала с Эдвардом в интимную связь. Говорили также, что Эдвард – мазохист, гомосексуалист… Много чего говорили.

Эдуард был уверен, что отец ничего не знает о его новом романе. Однако король знал и пребывал по этому поводу сначала в чрезвычайном беспокойстве, а на закате жизни – в глубочайшей печали. В некоторых источниках приводятся слова, сказанные королем уже на смертном одре, за два месяца до кончины, леди Гордон-Леннокс: «Я молю Бога о том, чтобы мой старший сын никогда не женился и не имел детей, и ничто не воспрепятствовало Берти (принц Альберт) и Лилибет (его дочь, нынешняя королева Елизавета II) занять трон». Премьер-министру Стэнли Болдуину он будто бы сказал: «После моей смерти мальчик погубит себя в течение 12 месяцев». «Мальчику» было уже за 40.

* * *