Проклятие дракона

Он хорошо помнил ледяной взгляд Д’Мер, холодное безразличие, с которым она смотрела, как его бьют. Ее агент, Холтан, часами незаметно преследовал его. Он был очень сильным, и Каэл только из чистой удачи смог избежать в тот раз смерти.

Теперь тело Холтана было сожжено с армией Гилдерика. Графиня могла понять, что с ним стало. Каэл не надеялся, что это пройдет для нее незаметно.

Он ожидал, что ее шпионы будут следить за ним с того момента, как ступил на борт, пока он не скроется в тени гор. Каэл рассчитывал на это. Он хотел, чтобы Д’Мер видела его. Если она будет знать, что он в Великом лесу, то не отправит своих агентов к морям.

И его друзья будут в безопасности.

Матросы опустили трап, и Килэй прошла мимо него без слов. Каэл последовал за ней, но рулевой схватил его за руку.

— На север идешь, да? В тебе, судя по виду, есть капля горной крови, — он взглянул на голову Каэла. — Послушай внимательно: духи — не единственная беда этих лесов. Торговцы пропадают на северных дорогах. Там болото, проклятое и грязное. Века назад туда сгоняли варваров. Хотели, чтобы они оставили честный народ…

— Я буду острожен, — коротко сказал Каэл. Он знал, что, если простоит тут еще на миг дольше, то выбьет рулевому зубы.

— Половина караванов так и не дошла до Поляны, — крикнул он, пока Каэл спускался. — Их тела нашли позже… бледные и изорванные, и не осталось ни капли крови. Похоже, варвары выбрались из болот. Все знают, что они не могут устоять при виде человеческой плоти.

Каэлу казалось, что никто ничего не знает. Жаркие слова вертелись у него на языке, пока рулевой болтал, но он сдержался. Он был рад, когда шум деревни заглушил голос рулевого.

Он проходил дома, покрытые мхом, быстро двигался по грязи. Он не поднимал голову, оставался на самой широкой тропе, которая точно должна была вести к лесу. Килэй будет ждать его там, в укрытии деревьев, подальше от местной стражи.

Стены вокруг Оуклофта были вдвое выше человека, из прочных досок. Они были такие же мшистые, как и дома. Издалека казалось, что город окружен большим кустом.

Широкие врата были открыты. Несколько стражей ходили по скрипящей пристани, копья были на их плечах. Каэл хотел быстро миновать их. Он будет идти, склонив голову, словно по важному делу, так дядя Мартин пробирался мимо служанок на кухне.

Его план был хорошим. К сожалению, он прошел к вратам, и ему пришлось пропустить караван.

Телеги и лошади, толпы людей перекрыли врата. Каэл отошел в сторону. Он знал, что выбора нет, только ждать. Он прислонился к стене, покрытой лозами,… и отскочил, вскрикнув.

Мужчина в лохмотьях был за листьями, сидел, скрестив ноги, прижавшись спиной к стене. Кожа мужчины так потемнела от грязи, что Каэл не удивился бы, увидев, как он вылезает из дымохода.

— Простите, я вас не заметил.

Мужчина не ответил.

Спутанные волосы его перетекали в спутанную бороду. Его голова была склонена, словно он спал. Из-за наклона его головы и волос Каэл не видел его лица.

— Вы меня слышите? Вы в порядке?

Мужчина не ответил, и Каэл пригляделся. Его одежда была из лохмотьев: обрывков штанов, безрукавок и чего-то, подозрительно похожего на чулки. Все это было сшито и окутывало его, как бинтами.

Он был странно неподвижным. Каэл постучал его по плечу, и узловатая рука впилась в его запястье.

— Я подумал, что вы мертвы! — охнул Каэл, вырывая руку. — Можно было просто сказать, что вы в порядке, а не хватать как… ох.

Каэл смог только охнуть. Мужчина поднял голову, и Каэл увидел, что тряпки были завязаны на его глазах.

Он был слепым.

— Простите. Я не понял…

— Ты идешь в горы?

Каэл не мог дышать от потрясения. Мужчина был грязным, но голос его был властным и ясным. Он говорил так, что каждое слово звало к себе следующее, словно он оценивал каждый подъем и падение идеального звука.

— Хмм… такого ответа я еще не слышал.

— Какого ответа? — осторожно сказал Каэл.

— Тишина, — слепой улыбнулся. Удивительно, но у него все еще были все зубы. — Я задавал этот вопрос каждому, кто проходил эти врата. Я сидел здесь и слышал только «нет», «не в этот раз» и даже пару «никогда». Я еще не слышал тишину. Так тишина означает… да?

— Я не иду в горы, — твердо сказал Каэл.

Слепой зажал руками уши, со спутанных волос полетела пыль на плечи.

— Врешь! Слова не вылетели, птица оказалась среди ног и ищет открытое окно. Лети, пташка, лети!

— Простите, но я не иду в горы, — сказал Каэл. Он попытался уйти, но слепой заголосил громче.

— Нет, о, нет. Пташка попалась! Бьет крылышками, отчаянно стремясь к синему небу…

— Я не вру.

— …но не может сбежать. Что-то удерживает пташку, — без предупреждения слепой раскинул руки и взвыл. — Лети! Лети, пташка! Смотри на солнце, покинь позолоченную клетку! Используй клюв, используй когти!

Люди начали пялиться. Торговцы в хвосте каравана поворачивали головы, раскрыв рты. Стражи с любопытством поглядывали на них.

Кошмар. Только этого Каэлу не хватало.

Он пытался отойти, но слепой схватил его за лодыжку.

— Лети! Лети, пташ…

— Да, ладно? Да, я иду в горы. Ради всего святого, можете замолчать?