Проклятие дракона (ЛП)

— Похоже… мое время пришло. Мои нити закончились, — сказал Бейрд с улыбкой, от которой дрожали губы. — Все по воле Судьбы. Ах! Только пообещай мне, — его окровавленные пальцы крепко обвили руку Каэла, — пообещай, что позаботишься о моих вещах. Пора. Да, пора, — он улегся и закрыл глаза.

Каэл знал, что он не умрет сразу. Раны живота были медленной и болезненной смертью. Некоторые пациенты Амоса страдали часами, а потом уходили. Он давал им все, что помогало уснуть, говорил, что больше ничего не может.

— Одно дело конечности, но глубокая рана — совсем другое, — всегда говорил Амос. — Человек знает, когда его рана смертельна. Он ожидает смерть. И, если я верну его из мертвых, он поймет, какой я, — он сверкнул глазами и добавил. — Мы живем в трудные времена, мальчик. Один умрет, но я выживу и смогу спасти сотни других.

Каэл смотрел на Бейрда и слышал эти слова. Он знал, что безопаснее сделать так, как говорил Амос — дать Бейрду умереть, сохранить свой секрет. Это было проще, мудрее.

Но он не был уверен, что это было правильно.

Он схватился за запястье Бейрда, впустил в него спокойствие сна. Он сосредоточился на ощущении мира, теплых объятиях тьмы и простой смерти во сне. Дрожь его губ унялась, морщины на лице разгладились, он уснул.

— Этот человек был мудрым, — сказал Серочес за ними. Он пригнулся, глядя на Бейрда. — Все по воле Судьбы. Пусть он умрет мирно, его смерть была задумана.

«Задумана».

Слова ударили по ушам Каэла с такой силой, что он понял, что не смог бы сделать так, как делал Амос. Он не мог сидеть, сцепив руки на коленях, и давать Судьбе действовать по-своему, ведь у него были силы помешать ей.

Бейрд был странным. Он был немного безумным. Он мог быть шпионом или агентом графини. Но против всей логики ему… нравился Бейрд.

Голос попрошайки-барда затих, и он понял, какое облегчение приносила его болтовня. Что делал бы Каэл, если бы не оборачивался через каждый пять шагов, чтобы сказать Бейрду перестать свистеть с птицами? Из-за чего он будет переживать, если больше не придется думать, как бы Бейрд не споткнулся о камень или не столкнулся с деревом?

Он знал, что заполнило бы его разум. Он знал, что за тьма заполнила бы его дни. Хоть это звучало безумно, но ему нужен был Бейрд, иначе он вряд ли сможет добраться до гор.

— Ты силен, Меченый, — прорычал Серочес, когда Каэл прижал ладони к ранам Бейрда. — Но тебе не стоит менять волю Судьбы, потому что ты можешь. Однажды тебе придется отвечать за свои поступки.

Каэл не боялся. Он глубоко вдохнул и сосредоточился.

— Мне плевать на волю Судьбы. Бейрд будет жить, потому что я так задумал.

И мир пропал.

Все, что он читал об анатомии, заполнило его разум. Сначала он принялся за скользкую поверхность органов. А потом его пальцы сплетали мышцы, крепко стягивали, пока они не вернулись на место. Если он застревал, он ждал, и перед глазами возникала нужная картинка.

Он соединил кожу и вышел из транса. Слова и картинки все еще тенями висели перед глазами. Он несколько раз моргнул, чтобы прогнать их. Они пропали, и он увидел, что Бейрд исцелен. Участок кожи среди его лохмотьев был в крови, но без раны.

— Отличная работа, — сказала Килэй. Она сидела, скрестив ноги, перед ним, смотрела на живот Бейрда.

Каэл скривился. Транс прошел, и он ощутил боль своих ран.

— Серочес злится на меня?

— Наверное, — пожала плечами Килэй.

— Куда он ушел?

Она кивнула за себя.

— Разбираться с новорожденными. Мы справились с солдатами, а он разберется с ними.

Каэлу не понравилось напряжение в ее голове, а выражение лица понравилось еще меньше. Он проследил за ее взглядом и увидел трех людей вокруг телеги.

Серочес стоял посередине, с одной стороны от него был мужчина, а с другой — женщина. Мужчина был с толстыми руками и ногами, черные волосы покрывали его спину. Талисман на его шее был с изображением нападающего медведя.

Женщина с другой стороны от Серочеса была лишь в двух полосках ткани — на талии и на груди. Каэл не видел ее талисман, но по красным перьям, свисающим с ее ушей, понял, что это соколиный шаман.

Три шамана смотрели на людей в клетках. Некоторые сжимались от их взглядов, а другие тянулись и просили освободить их.

— Вы видите, что Черноклюв сделал с нашим миром, братья. Вы видите, как он плюнул на наш порядок. Его злу нужно положить конец, — Серочес поднял талисман, другие шаманы повторили за ним. — Очистим эту Мерзость.

Свет вспыхнул на их талисманах, Каэл знал, что случится.

— Погодите… стойте! — он вскочил на ноги и слепо бросился к телеге, вскинув руку перед лицом, чтобы прикрыть глаза от света. Он не переставал бежать, пока не врезался в край телеги.

Несколько людей в клетке хватались за его тунику, умоляли его. Молодая женщина плакала возле его уха. Они стонали, словно говорили на последнем издыхании:

— Прошу…

— Не раньте нас…

— Пощадите!

Он слышал крики тиннаркцев. Он отчаянно пытался подавить воспоминания о той ужасной ночи, они и так были размыты. Тьма покрывала многие картинки. И хотя он больше не видел огни, он слышал крики.