Проклятие Эдварда Мунка

– Родная! Хватит меня поносить! Во-первых, уже не утро. Нормальные люди обедать собираются, а ты все дрыхнешь. Во-вторых, я тебя просил мне помочь. И, в третьих, – приезжай, мать, скорее в прокуратуру.

– Буду, – коротко бросила Лика. И покаянно заскулила: – Прости, Володь, приняла тебя за одного кадра из пресс-службы. Человек мыслит категориями партийной печати и постоянно норовит меня построить. Достал – слов нет. Конечно, я сейчас приеду. До встречи.

За полтора часа, прошедшие до приезда Лики в прокуратуру, Седов успел переделать кучу дел. Сходил пообедать в ближайшую столовую со стажером Юрой Рыжовым. Парень слегка мешал наслаждаться сочными тефтелями своими стенаниями по поводу заваленного зачета. И неуместными вопросами о находящихся в производстве уголовных делах.

Вернувшись на рабочее место, Володя оформил пару бумаг, просмотрел экспертизы и даже допросил свидетельницу. Непонятно, почему девушка, вызывавшаяся в прокуратуру три дня назад, предстала пред его очи именно сегодня, но Седов выпроваживать свидетельницу не стал. Толку, правда, от нее было мало. Драку-то она видела, но вот лица молодчиков, избивших потерпевшего, не запомнила.

С приходом Лики кабинет наполнился свежим запахом духов и невообразимым треском. Но сейчас многословность Вронской не раздражала. Она говорила строго по делу, и ей было что сказать. Но нечем порадовать.

– Значит, твой Пашка точно уверен, что найти через компьютер того мужика, который отправлял письма женщинам, невозможно? – расстроенно уточнил Седов.

– Я системный блок не привезла, но могу за ним съездить. Если есть желание – покажи его своим технарям. Я в компьютерах разбираюсь более чем посредственно. Но что-то мне подсказывает, что самые крутые спецы не в техотделе МВД работают. Паша хоть сейчас может в Америку на ПМЖ уехать, работодатели давно уламывают. Но он не хочет, да и я, честно говоря, особого желания переезжать не испытываю. Бойфренд у меня жутко умный. Зарабатывает прилично. Я доверяю его профессионализму.

– Ладно. Убедила. Но в кофейню кто-нибудь из ребят съездит. Может, удастся раскрутить того бармена. Да не бывает такого, чтобы вообще ничего не запомнил человек!

Лика стрельнула из лежащей на столе Седова пачки сигарету, щелкнула зажигалкой, пододвинула поближе к себе погнутую гильзу, которую Володя приспособил под пепельницу.

– И еще одна неприятность, – она выпустила облачко дыма и закашлялась. – Володь, нельзя курить такие крепкие сигареты. Так вот, Эдвард Мунк – это просто катастрофа какая-то. Информации по нему в Интернете почти нет. Я в живописи смыслю мало, но про тех художников, которые мне были интересны, например, про Ван Гога и Сальвадора Дали – я нарывала кучу сведений. А тут – кот наплакал. Биография, парочка критических статей – и все. Мунк писал мемуары, но скачать их нет возможности. Их нет даже в каталогах библиотек! Правда, я вчера мало баз просмотрела. Организм затребовал отдыха.

– Библиотеки отменяются, – провозгласил Седов, морщась от запаха чадящего в гильзе плохо затушенного окурка. – Пойдешь к тем людям, которые знают о Мунке все. Разыщи всех, кто писал монографии и диссертации о художнике. А также выясни…

Седов коротко изложил ситуацию с подозрительным соседом Карины Макеенко и набросал на листке примерный перечень вопросов, которые надо задать о Бубнове.

Попрощавшись с Вронской, он достал из стола чистый бланк и выписал Василию Михайловичу Бубнову повестку с требованием явиться в прокуратуру для дачи показаний по поводу находящегося в производстве уголовного дела.

5

– Нет, Натка, уволь, но его писать мне было бы совершенно неинтересно. Лицо невыразительное, фигура сутулая. Одевается, правда, со вкусом. У него врожденное чувство цвета. Я обращала внимание на его одежду. Вещи вроде бы не дорогие, нефирменные. Но их сочетание – это что-то умопомрачительное. Хотела бы я уметь так сочетать и красиво носить одежду. А вот с кем бы я охотно поработала – так это с Аллочкой. Вопиющее уродство. Вся вот ее бабская неустроенность на лице проступает. Хотя черты правильные. Фигура пропорциональная. Ты согласна?

– Согласна. Пропорции хорошие. И лица, и тела.

– Пропорции хорошие, но женщина вызывающе некрасива.

Василий Михайлович Бубнов обогнал поднимающихся по лестнице студенток, даже не осознав, что только что удостоился как лестных, так и нелестных характеристик. Визит в прокуратуру отнял куда больше времени, чем он предполагал. И вот результат – заседание кафедры пропущено. К тому же, он уже на полчаса опаздывает на встречу со студентом, который должен представить план написания курсовой работы. Молодой человек может уйти, так и не дождавшись преподавателя. А ведь им надо обязательно обсудить план курсовой. Мальчик решил писать о Мунке.

К счастью, Тимур терпеливо дожидался его на подоконнике у деканата. Василий Михайлович помахал ему рукой, достал из кармана связку ключей, открыл дверь кабинета кафедры истории искусства и сказал подошедшему студенту:

– День добрый. Прошу, проходите. Извините, что заставил вас ждать. Меня самого задержали. Вы уж простите.