Проклятие факультета драконов

— Я ничего такого не делала. — попытаться-то можно — Вы меня с кем-то путаете.

— Начнем с очевидного. Открытые конфликты с высокородным, сыном третьего по силе дома — это раз. — начал загибать пальцы Вилдхарт — Не осведомленность о статусе Ютары ван дер Раммад и прямые угрозы наследному принцу Ариндаля, да я все слышал, — это два. Наконец, вишневый сок, который ослушался приказа молодого дракона и рискнул впечататься в его лицо — это три. Ты девочка, конечно, талантливая, но не настолько, чтобы противостоять хоть и неопытному, но обладателю древней магии драагов, защититься бы смогла, вернуть — нет.

— Смогла же, вы сами видели. — если мне не изменяет память, именно Вилдхарт отправил нас к ректору после той стычки в столовой — Скачок потенциала, наверное…

— А мне показалось, тебе кто-то помог. — он кокетничает! По глазам вижу, знает наверняка — Как и с работой в таверне старого Олли.

— Так с работой вы сами мне помогли, профессор. — уже не так уверенно пробормотала я, не оставляя неловкие попытки избежать неминуемого — Господин Олли рассказал, что вы приходили, говорили обо мне.

— Мне он рассказал про ряд чудесных совпадениий, благодаря которым ты получила работу. — могла бы и догадаться… — Только я в волшебство такого рода не верю. А вот в то, что местные кветианки решили тебе помочь по доброте душевной — вполне.

— И что теперь? — наконец, сдалась я — Расскажете всем кто я и вернете на Землю?

— Кто ты, я знаю лишь отчасти. — декан шумно втянул воздух и кивнул Хэрибару, позволив подойти — И на Землю тебя никто возвращать не собирается, ты нужна здесь.

— Она же Виктория Холмогорова, — тут же влез в диалог блондин — сами сказали.

— И вместе с тем, девочка, в которой течет кровь народа авелин. — загадочно понизив тон, сообщил Вилдхарт — Маленькая катавелин.

— Кат-авелин. — именно так называла меня мадам Тавинарис — Что это значит?

— Дочь стихий. — пояснил Вилдхарт — И дитя хозяев зачарованного леса.

— Поэтому она видит квети, да? — эх, рано мы пригласили блондина вернуться.

— Нет. Думаю, эту способность она получила родившись в других краях. Но гигантский аквабол, оживший лист бумаги на материализации и способность прочесть загадки на стене — ни что иное, как результат этого родства.

— Но надписи были на нагаланге, сэр, на древнем языке драконов. — верно подметил Хэрибар — При чем тут авелин?

— Начнем с того, что раньше нагаланг был всеобщим языком, Тайрон, и ты должен бы это знать. А увидеть слова в узорах арки ей помогла кровь предков, которые, вероятнее всего, и оставили здесь записи, надежно защитив своей магической печатью.

— Выходит, открыть проход могут только наследники этого народа?

— Да. И за минувшие сто лет, Веллингер вторая, кому выпала такая честь. — после этих слов профессор замолчал, дав нам время на раздумья, но оно не понадобилось. Кто первый, мы знали наверняка. Он, можно сказать, сам нам об этом рассказал.

— Сэр, вы… — спасибо Тайрону, что взял на себя эту ношу — вы тоже катавелин?

— Да ты сегодня в ударе, Хэрибар! Почти угадал. — ухмыльнулся Вилдхарт — Я — ран-авелин, сын стихий. Благодаря этому, ваши испытания такие интересные. Когда Веллингер научится управлять магией авелин, тоже сможет создавать пропасти, вулканы, скальных троллей, очаровательных наяд и твоих любимых каракуртов. Куколка.

— В лесу этих магических тварей видели, да? Вы же можете войти в лес? — даже не обиделся на забавное прозвище, удивительно! — Вы были в зачарованном лесу, профессор, расскажите! Как там все устроено? Вам понравилось?

— Погодите! — у меня вообще-то тоже вопросы есть — Я же на Земле родилась, как я могу быть наследницей волшебного народа? Почему вы сказали, что я нужна здесь? И что за магия стихий? Как ей пользоваться? Что мне теперь делать с этим всем?

— Так, открывай проход, Хэрибар. — ушел от ответа декан боевого — Для начала ознакомимся с другой версией легенды о битве за Ариндаль, потом все остальное.

Как только фиолетовое пламя коснулось первой ниши, где расположилась стихия воздуха, глаза прелестной девы вспыхнули бледным голубым светом, а легкое платье и волосы словно ожили от легкого порыва ветра. Когда Хэрибар поднес факел ко второй даме, из ее кувшина хлынул поток кристально чистой воды, заполняя собой все пространство тесной арки и, к слову, очень успешно соседствуя с огнем драагов. Факел третьей леди загорелся алым пламенем, как и глаза, под стать узкой тиаре, украшавшей ее лоб. Наконец, на подоле пышного платья красавицы-земли распустились самые настоящие цветы. Благоухающие, разноцветные, живые!

— Девочнки красивые, не спорю, но у нас дела поважнее, Веллингер. — любезно вскинул руку декан боевиков, отвлекая меня от созерцания прекрасного, и указал на открывшийся в пустующей арке проход.