Проклятие феникса

Машина остановилась у каменной лестницы, ведущей к парадному входу, и Лу тут же выскочила на усыпанную гравием дорожку.

– А вдруг мама была королевской крови? – спросил Зак, вылезая следом. – Тогда мы, получается, тоже?

– Да не, нам бы об этом сказали, – ответила Лу, но не особо уверенно. В конце концов, она знала не больше него, а дом был огромным, и владели им явно богатые люди.

Пока Зак разглядывал резные колонны по обе стороны от главной лестницы, за спиной послышался возглас. Он обернулся и увидел бегущую им навстречу круглолицую веснушчатую девочку с каштановыми волосами. Под её резиновыми сапогами хрустел гравий, а на поясе с инструментами болтался фонарь.

Зак отошёл в сторону, и девочка бросилась обнимать Лу.

– Наконец-то вы приехали! Просто не верится! – сказала она. Её акцент мгновенно напомнил о матери, и сердце пропустило удар.

– Да, нам тоже не верится, – с заметным раздражением ответила Лу, но девочку это совсем не смутило. Отпустив Лу, она повертела головой, рассматривая их с Заком, и расплылась в широченной улыбке.

– Ого, какие вы, – сказала она. – Такие… американцы!

– Мы из Чикаго, – слабо ответил Зак, до сих пор не оправившись. До этого он не встречал людей, разговаривающих с маминым акцентом, и сейчас словно услышал призрака.

– Захария, Таллула, знакомьтесь – это Пенелопа, ваша двоюродная сестра, – сказала тётя Мерле, доставая из багажника чемоданы. Её британский акцент, пусть и отчётливый, всё же отличался от маминого. – В прошлом месяце ей исполнилось тринадцать, так что вы должны отлично поладить. Пенелопа, душечка, не налегай так на них. Они устали с дороги.

– Представляю, – ответила Пенелопа и, замявшись, добавила: – Мне очень жаль, что с тётей Джози так вышло. Я безумно по ней скучаю.

– Ты… ты знала маму? – спросил Зак с удивлением.

– Конечно, – озадаченно ответила она. – Она же про нас рассказывала, да?

Вот только мама ничего не рассказывала. Более того – она даже не упоминала о родственниках и уж тем более не навещала их. Зак уклончиво повёл плечами; он надеялся, что этого будет достаточно.

Повисла неловкая пауза, а потом Пенелопа подошла ближе.

– Как здорово, что мы наконец встретились, – сказала она, но Лу втиснулась между ними, не давая Пенелопе обнять его.

– Зак аллергик. Он может умереть от приступа, – добавила она, и Зак заметил, как она косится на коричневый комбинезон Пенелопы, весь покрытый белой шерстью. Теперь, стоя чуть ближе, Зак чувствовал исходящий от неё запах животных. – Осторожнее с ним.

Пенелопа тут же убрала руки за спину, словно боялась случайно коснуться.

– Тётя Мерле нас предупреждала, но я не думала, что всё настолько серьёзно.

– Очень серьёзно, – сказала Лу, расправив плечи. – Если его иммунная система не справится с каким-нибудь аллергеном, его положат в больницу.

– Я сам могу говорить вообще-то, – недовольно заметил Зак. Последнее время он редко общался с сестрой и не ожидал, что она вдруг начнёт нянчиться с ним, как с больным ребёнком. Ему это совершенно не нравилось.

– Ну что, пойдёмте посмотрим дом? – прощебетала тётя Мерле, поднимаясь по лестнице. – У нас тут есть чем заняться.

– Особенно летом, – согласилась Пенелопа, с лёгкостью поднимая чемоданы. – Можно пойти в поход, покататься на великах, сходить поплавать…

– У Зака аллергия на пять видов деревьев, – сказала Лу. – И на траву. И на сено.

– И плавать я не умею, – добавил он, бросая на сестру недовольный взгляд, который она успешно проигнорировала.

– Ой. – Пенелопа задумалась, а тётя Мерле тем временем отворила резные двери. – Ну… тогда можно походить по дому. В восточном крыле есть комнаты, где уже сотню лет никто не бывал, – радостно добавила она, кивая в сторону правой половины поместья.

– У меня аллергия на пылевых клещей, – сказал Зак. – Американских и европейских.

Пенелопа запнулась и сникла.

– Я даже не знала, что их несколько видов.

– Проведи полжизни у врача – ещё и не то узнаешь, – пробормотал Зак.

Он прошёл в фойе – и остановился, застигнутый врасплох. С одной стороны, внутри дом оказался даже более грандиозным, чем он ожидал: с высокими потолками, картинами в позолоченных рамах, с парадной лестницей, уходящей на следующий этаж. Под потолком висела тяжёлая люстра, мелодично позвякивая хрусталём, а на полу лежал деревянный паркет, не закрытый коврами. Это хорошо – ковры только ухудшали его аллергию.

Но, с другой стороны, величие немного терялось за общей потрёпанностью. Складывалось впечатление, что дом не ремонтировали по меньшей мере лет десять. Выцветшие обои отслаивались по углам, а обшарпанная деревянная лестница давно растеряла весь блеск. Рядом на столике стояла ваза – Зак заметил на ней небольшой скол, а ещё тонкий слой пыли, покрывавший столешницу. Некогда величественный особняк пребывал в запущенном состоянии. Видимо, мамины родственники были не настолько богатыми, как он представлял.