Проклятие Гензеля и Гретель (ЛП)

Все же, когда я шла домой, то гадала, как поживает мой близнец. Ему тоже поручали второстепенные задачи, или его обучали делать что-то более дурное? Сабина намекала, что, так как Гензель подчинялся контракту и имел ясный разум, он мог выполнять более сложные задачи. Что, если он был солдатом ведьмы, или чего хуже, ассасином? Мой брат был сильным и ловким. В Зивальде у него не было нужды учиться сражению на мечах, но уверена, он бы быстро освоил это, если бы ведьма захотела сделать его воином.

Мой пульс участился, и я ускорила шаг, желая поговорить со Стефаном о своем беспокойстве. Тем не менее, когда я добралась до дома и увидела стеклянные глаза Стефана, и его глупую улыбку, поняла, что он не в состоянии что-либо обсуждать.

— Разве тебе не нравиться это место? — произнес он невнятно и потянулся к тарелке миндального печенья на нашей тумбочке.

— Не смей! — Я шлепнула его по руке, понимая, что могла придумать что-то лучше, дабы остановить его.

— Отстань. Я просто хочу веселиться. — Он сильно толкнул меня в спину, но я устояла на ногах. Если он уже настолько неуправляем, то его вряд ли бы спасло воздержание от дополнительной порции угощения.

Я прыгнула между Стефаном и пряниками и собиралась уронить тарелку на пол, но поняла, что шум привлек бы слишком много внимания, а Стефан с легкостью бы нырнул за выпечкой. Нужно отнести их в лес, но сначала, нужно придумать, как утихомирить Стефана.

— Позволь мне взять одно. — Он надулся, а малая часть меня была в восторге от того, что на этот раз я занимаюсь спасением. В следующий момент мое самодовольство исчезло — Стефан толкнул меня так сильно, что я упала на пол. Его пальцы обвили круглый миндальный бисквит, и он уже собирался засунуть его в рот. Я толкнула его в бок и выбила печенье из руки. Он нырнул за ним, но я схватила его за волосы и дернула голову назад. Он вскрикнул, а я отбросила печенье настолько далеко, чтобы он не смог его достать.

— Стефан, это не ты, — пропыхтела я. — Ты хочешь защитить свое королевство. Ты — королевский стражник. Не позволь ведьме выиграть. — На секунду его глаза прояснились, но затем он снова принялся искать вкусности. — Ты не переживаешь за свою семью? Они никогда не будут в безопасности, пока ты не победишь Росвиту. — Это привлекло его внимание, и я выдохнула. Хорошо, у него была семья. Я сыграла правильной картой.

— Расскажи, что случилось, — сказала я, пытаясь отвлечь его, пока снимала свой фартук и туго завязывала вокруг его запястий. Я была не настолько наивна, чтобы думать, что он не сможет вырваться из временного плена, но надеялась, что это хотя бы успокоит его и позволит мне какое-то время останавливать его, если он вздумает попробовать что-то еще.

Стефан учащенно заморгал, будто бы пытаясь вспомнить свой день.

— Моя униформа. Мы думали, что им все равно, но на самом деле они обратили внимание. Они наблюдали за мной, и у меня не было другого выхода, как только съесть ромовые шарики. Но это не так уж и плохо. — Он улыбнулся мне. — Тебе стоит съесть печенье. Оно поможет тебе расслабиться.

Я застонала. Чудесно, он еще под влиянием. Перед тем, как я смогла что-либо предпринять, Стефан снова сильно толкнул меня и сбил, затем развязал фартук, что сжимал его запястья. Я дотянулась до тарелки с печеньем на столе и тыльной стороной фарфора ударила Стефана по голове. Тарелка не разбилась, зато движения Стефана прекратились. Его тело расслабилось, а глаза закрылись. Он рухнул, совершенно неподвижно, и я сглотнула. Я только что его убила? Нет, у него еще есть пульс, и надеюсь, он будет в порядке. Даже не желая рассматривать возможность того, что я нанесла ему серьезные повреждения, я сосредоточилась на том, как положить его на кровать. Не такое уж и легкое задание, ведь он весил вдвое больше меня, но, в конце концов, он оказался у себя в кровати. Не зная, когда вернутся еще два человека, делившие с нами комнату, я даже не знала их имен или номеров, не говоря уже о том, чем они занимались, я выбросила печенье через окно в кусты, решив подождать лучшего случая, чтобы отнести его в лес.

Я спала с одним открытым глазом, приготовившись к тому, что Стефан может выкинуть какую-то глупость. Тем не менее, ничего не произошло, и, в конце концов, сон поглотил меня. Когда я проснулась, Стефан обессилено смотрел на меня, и события прошедшего вечера обрушились на меня.

— Ты же не ненавидишь меня, верно? — спросила я. — Мне пришлось это сделать.

На его лице появилась озадаченность.

— Ненавижу тебя? Нет, ты спасла мне жизнь.

Я не знала, что на это ответить, поэтому спросила:

— Голова не болит? Ты помнишь все, что случилось?

Он кивнул.

— Да, но воспоминания нечеткие, как во сне. — Он потер лицо. — Обещаю, сегодня я буду стараться лучше.

— Уверена, что будешь. — Я указала за окно. — Нам нужно избавиться от печенья.

— Я уже избавился.

Я внимательно посмотрела ему в лицо.

— Я ничего не ел, — быстро добавил он, и я поверила, потому что он снова вел себя, как обычно.