Проклятие Гензеля и Гретель (ЛП)

— Слушай, я знаю, ты отчаянно пытаешься найти брата, но пожалуйста, обещай, что подождешь. — Стефан умоляюще посмотрел на меня. — Мы пережили первый день, но миньоны продолжают наблюдать за нами. Не хочу попасть в неприятности, вызвав ненужные подозрения.

Я пожевала губу.

— Как долго ты хочешь, чтобы я ждала?

— Всего лишь несколько дней. Я хочу разобраться в ситуации, чтобы больше узнать о ведьминой охранной системе, пока мы ищем твоего брата.

Я кивнула. План Стефана имел смысл. И хотя я боялась разрешить ведьме контролировать брата еще несколько дней, я напоминала себе, что он вряд ли ел сладости, так как его разум принадлежал ведьме посредством контракта, и она хотела, чтобы он четко соображал. Ожидание еще нескольких дней не повредит Гензелю, только если ведьма не захочет, чтобы он сделал что-то, что не позволит ему снова стать прежним.

— Думаешь, она обучает Гензеля, чтобы тот стал ассасином?

Стефан запнулся, тем самым подтвердив, что мое беспокойство оправдано.

— Ей понадобиться время, чтобы обучить его, перед тем как посылать на задания, — наконец произнес он. — Мы вырвем его до того, как он успеет кому-либо навредить. Только пообещай, что не сделаешь ничего опрометчивого.

— Хорошо, — пообещала я. Я намеревалась сдерживать свое слово и делала это до тех пор, пока два дня спустя, таща грязное белье в прачечную комнату, не заметила волосы того же рыжего цвета, что и у меня, и такой же греческий нос, лишь чуть прямее.

— Гензель, — прошептала я и была готова произнести его имя громче, когда осознала, с кем он был.

Светлые волосы ведьмы мерцали серебром. Они спадали ей на спину, которую обнимало черное бархатное платье. Она быстро говорила, а мой брат кивал головой на каждое ее слово. Рациональная часть меня призывала сидеть смирно и не делать ничего относительно своей ситуации, пока я не поговорю об этом вечером со Стефаном, но мое сердце не могло дольше ждать. Брат наконец-то был в зоне моей досягаемости. Слишком хорошая возможность, чтобы пренебречь ею.

Продолжая тащить корзину, я подкралась к Росвите и Гензелю, сохраняя достаточную дистанцию, чтобы не привлекать внимания. Они направлялись назад к ее особняку, и я боялась, что они в нем исчезнут. Как бы я не хотела поговорить с братом, я знала, что не было мудрым идти в логово ведьмы, не зная, какие ловушки и заклинания ожидают меня. Что, если только определенным людям позволялось входить, и мое присутствие поднимет тревогу? Чем ближе эти двое походили к особняку, тем меньше становилась моя надежда на разговор с братом. Гензель открыл дверь, и я думала, что на этом все, но Росвита вошла одна, а брат уходил.

Сердце вырывалось из груди, и все внутри меня кричало бежать к своему близнецу. Я подождала, пока он удалится достаточно далеко от особняка ведьмы и станет вне досягаемости ее окон, а затем подошла к нему.

— Гензель? — Из-за дрожащего голоса его имя прозвучало как вопрос. Мои плечи опустились, и он обернулся. Он еще помнил свое имя. Он еще имел свободу воли.

— Чего тебе? — В выражении лица Гензеля не было теплоты.

— Я… Я…Это я, Гретель. Ты не узнаешь меня? Я — твоя сестра близнец.

— Что за вздор ты несешь? Я — 1А, а ты… — Он посмотрел на номер на моей униформе. — 13П. Чего тебе, 13П? Ты потерялась? Где твоя начальница?

— Ты не узнаешь меня? — Слезы непроизвольно потекли из глаз. Лицо Гензеля потемнело, когда он подошел ближе. У меня было желание отступить на шаг назад. Никогда не думала, что у меня возникнет такое желание рядом с братом. — Это не ты. Ты обязан исполнять контракт. Я знаю, ты не хочешь быть здесь, — сказала я, мой голос становился все отчаяннее, когда рука Гензеля сжала мое запястье и начала ломала кости.

— Гензель, это я, Гретель, — скулила я сквозь боль.

Он моргнул.

— Гретель. Ты не должна была приходить сюда.

— Я пришла за тобой! — В его глазах появилось осознание, и на секунду мое сердце забилось от радости, пока в руке не начала подниматься мучительная боль.

— Кто твоя начальница, 13П? Я отведу тебя к ней, — прорычал Гензель. Искра узнавания растворилась так же быстро, как появилась. Его строгое выражение лица говорило, что он бы не позволил снова пробиться сквозь защиту к настоящему нему.

— Извини. Я была временно сбита с толку. Прости меня. — Я смиренно посмотрела вниз, и слезы текли по щекам, пока боль пронзала мое запястье.

— Очень хорошо. Но лучше, чтоб этого больше не повторялось. Следи за собой.

— Конечно. — Я не посмела встретиться с его глазами, которые были, как арктический лед. Гензель угрожал мне. Брат, который заботился обо мне, успокаивал, когда другие дети насмехались над моей тихой натурой и обзывали книжным червем, сейчас выглядел так, будто собирался ударить меня. Я не могла понять, как такое возможно. Прежде чем он решил зачитать мне правила поведения, я повернулась и ринулась прочь, сдерживая рыдания, вырывающиеся из груди.

10. Стефан