Проклятие Гиацинтов

Елена Арсеньева Проклятие Гиацинтов

И, не готовый ни к чему такому,

Я третьим затесался в t?te-?-t?te.

                                                   Борис Пастернак.

Случайности носят иной раз характер роковых. С другой стороны, есть люди, которые пресерьезно уверяют, будто случайностей в принципе не бывает и все, что с нами происходит, предопределено свыше и заранее там (где и находится это самое «свыше») запланировано. То есть «кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится». И в каку-бяку ты ногой не вступишь. И расфуфыренный «мерс» («Лексус», «Хонда», «Ауди», «Роллс-Ройс», «копейка», нужное подчеркнуть) тебя не обрызгает с ног до головы, проносясь мимо с недозволенной скоростью, когда ты стоишь на перекрестке, а кругом страшнейший ливень и лужи до колен. И пьяный до безобразия бомжара ни с того ни с сего не произнесет сакраментальное словцо, означающее женщину легкого поведения (на «б» начинается, на «мягкий знак» кончается), проходя мимо тебя, и ты долго будешь гадать, нечаянно он это брякнул, а может, свое восхищение выражал, но самое главное: откуда он знает, что ты — ну, эта… из пяти букв, последняя — мягкий знак…

Нет, нашу героиню не обрызгал расфуфыренный «мерс». И какой-то там бомжара не дал ей соответствующего определения. Ей всего-навсего разбила нос «Газель», причем в самом деле совершенно случайно.

«Газель» — это машинка такая, типа, грузовичишко, производства завода «ГАЗ», поэтому «Газелью» называется, а вовсе не потому, что она легко— и быстроходная, словно горная козочка. Говорят, у нее — у «Газели», а не у газели, конечно, — теперь будет передний привод… может, кто-то знает, что это за штука такая, но писательница Алёна Дмитриева не знала, а впрочем, это не имеет к случившемуся никакого отношения. А имеет отношение нижеследующее.

Алёна Дмитриева шла в свой любимый спортзал в ДК имени Свердлова. Это название, конечно, анахронизм, то есть полный исторический писец, выражаясь более понятно, но куда деваться, знатный земляк, поэтому в городе Нижнем Новгороде — Нижнем Горьком тож — имеет место быть и ДК им. этого самого как бы Свердлова, и скверик, где торчит его бюст, и даже дом его папы на главной улице, где некогда родился сам Свердлов, или кто там имеется в виду под этой партийной кличкой? Впрочем, сей пассаж также не имеет к предмету нашего повествования никакого отношения.

Вернемся же к Алёне.

Итак, она шла в спортзал, вернее, почти бежала, потому что опаздывала… в последнее время хронический цейтнот сделался ее обычным состоянием, и она как раз об этом и думала, когда ей пришлось притормозить, чтобы обойти «Газель», которая стояла крайне нелепо — почти перегородив тротуар. Нет, все понятно — дорога ремонтировалась, «Газель» просто вынуждена была на тротуар влезть, чтобы не мешать проезжавшим мимо авто, но зато она интенсивно мешала теперь пешеходам: им было тесно и неудобно, приходилось соблюдать очередность, мимо машины протискиваясь, к тому же водитель из кабины вышел и сел на столбик декоративной ограды, вытянув ноги и еще больше сузив и без того неширокий кусок тротуара. Может, ему доставляло удовольствие наблюдать, как пешеходы в спешке то перепрыгивают через его дурацкие ноги, то перешагивают нелепо, словно журавли на болоте… Пассажир, остававшийся в кабине и сидевший, выставив локоть в открытое окошко, тоже, похоже, происходящим наслаждался.

Алёна, впрочем, не собиралась нахалам этого позволять. Она вообще обладала очень развитым классовым чувством, которое в таких революционных ситуациях сильно обострялось. Поэтому она посмотрела на весельчака-водилу так, что тот почему-то немедленно ноги подтянул. И она прошла мимо совершенно спокойно и даже с чувством собственного достоинства.

Это очень не понравилось человеку, сидевшему в кабине, и он что-то буркнул вслед нашей героине. «Что-то» в данном случае — эвфемизм. Слово состояло из пяти букв, начиналось на «б», заканчивалось на «мягкий знак» и было синонимимично понятию «неприличная женщина». В это время Алёна уже миновала грузовичок и находилась как раз позади его кузова. Она возмущенно обернулась, готовая ответить подобающим образом, — и получила сильнейший удар в лицо, на миг ослепнув и онемев от боли.

«Кто?! За что?!» — вспыхнула мысль — и растворилась в одном мучительном сто-о-оне…

На самом деле никто и ни за что. И Алёна поняла это буквально через полминуты, когда смогла разлепить веки, склеенные слезами. Просто тент кузова позади «Газели» порвался. Причем уже давно. Лоскут с тяжелой пряжкой болтался под ветром туда-сюда, а порыв ветра, когда мимо проходила Алёна, оказался особенно силен. Итак, лоскут взлетел — и пряжка въехала в нос нашей героине, которая так не вовремя оглянулась. А почему она оглянулась, спрашивается?! Да потому, что ее оскорбили! Ее же оскорбили — и она же получила по физиономии.

И где после этого справедливость на свете?