Проклятие Яра (СИ)

Подобное решение доставило ему немало проблем. В письмах, которые Себастьяну регулярно посылали, его настоятельно просили ускорить процесс подтверждения. Но мужчина стоял на своем.

— А как же дети? Неизвестно, что с ними происходит. Что, если счёт идет на секунды, пока вы медлите с решением? — Вега негодовала, вспоминая заплаканные лица родителей.

Себастьян поднялся из-за стола, гордо возвышаясь во весь свой двухметровый рост:

— Порой суждения людей напоминают мне солнцестояние. В этот день Солнце проходит либо через самую северную, либо через самую южную точки небесной сферы.

— Хотите сказать, что мы бросаемся из крайности в крайность? — предположила чародейка, неуверенная, что смогла разгадать сложную метафору Себастьяна.

— Верно, это то же самое, что делить все на белое или черное, забывая про все остальные оттенки. Не думайте, что мне безразлична судьба детей. И я по собственной прихоти не говорю совету о Космейцах.

— Если я представлю доказательства их причастности, вы расскажите об этом?

— Разумеется, но я надеюсь, что это будут доказательства их непричастности, — выдохнул Себастьян.

глава 24. Мраморная лиса

На одном дыхании Вега закончила пересказ встречи с Себастьяном.

— А что думаешь ты? — поинтересовался Яннис.

— Сначала меня захлестнули эмоции. Исчезновение детей — это ужасно! — порывисто протараторила она. — Я всегда знала, что мне не хватает хладнокровности. Из — за своей несдержанности я без сомнений обвинила Космейцев. Но потом хорошенько поразмыслила обо всём. Себастьян прав, нельзя наговаривать на кого-то так поспешно.

Яннис мог бы поспорить о её несдержанности. Временами казалось, что Вега взвешивает каждое слово и произносит то, что подходит к ситуации, а не то, что она чувствует на самом деле. Однако это не относилось к поступкам. Какой бы расчётливой чародейка не пыталась быть, её доброта говорила сама за себя. Возможно, именно это привлекло Янниса? Не считая её обаяния, разумеется.

— Ничего не остается. Завтра мы отправимся в Туманный лес и лично познакомимся с Космейцами. А сейчас нам не помешало бы выспаться, — парень приглашающее похлопал по кровати.

Вега нахмурилась, её взгляд бегал от узенькой кровати к Яннису и обратно. По его выражению лица становилось понятно: он рад наконец произнести эту фразу и попытаться вновь её смутить. Денег хватило только на одну комнату в таверне. В тот момент она была согласна на что угодно, лишь бы вновь не ночевать на сырой земле, опасаясь что какой-нибудь паук заползёт ей в ушную раковину. Однако сейчас её уверенность плавилась, словно сливочное мороженное, забытое на солнце. Глупо было надеяться, что за такую сумму им предоставят отличные условия и раздельные кровати.

Яннис не ждал, что она согласится спать вместе, он уже мысленно подготовил себя к веселой ночи на жестком полу. Однако с самым невозмутимым видом Вега потушила лампу, юркнула под старый, но вполне теплый плед, и повернулась к нему спиной.

Следовало пошутить и разрядить обстановку, как он делал прежде. Но ему совсем не хотелось говорить. Яннис вслушивался в ночную рутину таверны. Веселье внизу набирало обороты: люди подпевали игривым ноткам флейты и отстукивали ногами её ритм. Даже мужчина за стенкой, словно похрапывал в такт. Вега дышала шумно и неровно. Он физически ощущал её волнение и кончик косички, забавно щекочущий его руку.

Вега старалась не шевелиться, опасаясь случайно задеть Янниса и загнать себя в ещё более неловкое положение. Ей казалось, что в таком напряженном состоянии она не сможет сомкнуть глаз. Даже сквозь слой одежды и плед, Вега чувствовала волнующее тепло, исходящее Янниса.

Девушка сжала губы: бок затёк, да и рука уже давно занемела. Она хотела сдвинуться, но продолжала лежать в неудобном положении. Она не готова оказаться так близко к нему.

Спустя некоторое время, Вега вздохнула, и злясь на саму себя, всё же перевернулась. В комнате не было свечей, единственным источником света служила Луна, едва попадающая в крошечное круглое оконце. Когда глаза привыкли к почти осязаемой темноте, она смогла отыскать лицо Янниса.

Раньше Вега часто читала романы, те самые которые прячешь от посторонних глаз. В них нередко повторялась одна сцена, похожая на их нынешнюю ситуацию с Яннисом. Вега никогда не понимала, почему кто-то с неподдельным интересом рассматривал другого человека, пока тот спал? Она считала подобное неприличным, вторжением на личную территорию. Ведь когда, как не во сне, мы становимся особенно уязвимыми? Однако, кажется, она и сама начинала чувствовать зудящее любопытство, желающее увидеть именно эту сторону Янниса.

Если бы Вегу попросили подобрать слово, описывающее его губы, то, пожалуй, она знала, какое должна назвать. «Бесстыдные». И не только губы, а ещё рот, мысли и его шутки. Но где-то в глубине души ей это нравилось.