Проклятие иеремитов

Вход в подземелье оказался достаточно широк и полог для того, чтобы там прошла навьюченная лошадь. Путники быстро погрузились в темноту, но Кайдлтхэ сотворила магический свет, дабы не переломать ноги. Алексей шёл рядом с Орхидиасом, благо конь не упрямился и не капризничал – д’айдрэ, стараясь избежать лишних забот, наложила на животных одно из своих заклятий подчинения воли. Впрочем, следопыт не стал выяснять подробности. События разворачивались стремительно и вовсе не так, как хотелось бы великому герцогу. Если верить Далию, а не верить ему теперь не имело смысла, то они и впрямь угодили в мышеловку, и Кайдлтхэ выбрала путь в один конец без всякой надежды на возвращение. Неужели она и впрямь рассчитывает найти небесный камень, уничтожить с его помощью врагов, разворотить храм до основания и похоронить под руинами всех, включая себя и следопыта?

Алексей чувствовал, как его охватывает паника, подбирается к горлу, душит, лишает разума и воли. Назад дороги нет, впереди тьма и, скорее всего, верная смерть – за воротами святилища поджидает толпа убийц. И вновь Айльтмэрд отличился! Никак не угомонится Казимир Карлович! Купцам подавай небесный камень, а древнему демону Хтето нет покоя без скипетра Осириса.

Замешательство, смешанное с отчаяньем, переросло в уныние, апатию и полное равнодушие к собственной судьбе. Да что здесь поделаешь? Везенье и впрямь не бесконечно. Проклятие иеремитов… Но Кайдлтхэ… Она продолжает верить в чудо. Неужто д’айдрэ столь наивна? Едва ли. Тогда в чём причина?

Алексей растерялся, думая о неминуемом конце, пытался вяло бодриться, силился прожить последние минуты достойно и не заметил, как плита под ногами ушла на несколько сантиметров вниз. Далеко позади вновь послышался скрежет. Вход в темницу закрылся. Теперь ловушка окончательно захлопнулась. Невольные пленники, прояви они душевную слабость, теперь не могли выбраться наружу и сдаться людям гильдии.

– Конец! Джудетеф отомстил! Мы умрём от голода и жажды! Мы задохнемся! – истерично завопил настоятель, мысленно проклиная владыку времени, жестокосердную д’айдрэ и собственное безволие.

– Заткнитесь, Далий! – вспылила Кайдлтхэ.

– А разве он не прав? – равнодушно спросил Алексей. – Мы и впрямь все умрём.

– Возможно. Да только…

– Ты ещё способна думать о чём-то другом? – Следопыт приготовился сдаться, но вспомнил об Аакхабите.

Пользы демону от смерти великого герцога никакой, скорее наоборот. Но надеяться на столь своеобразного союзника едва ли стоит. И о чём ведёт речь серокожая?

– Да, представь себе! Либо это и впрямь смертельная ловушка, либо…

– Не понял! – Алексей заподозрил в словах девушки подвох, возможно, намёк на надежду, но даже сам себе побоялся в этом признаться.

– Посуди сам. Как жрецам добраться до небесного камня и вернуться в храм? Нет, здесь есть выход. Какой толк прятать реликвию, если до неё не дотянуться в нужное время?

– Да кто их разберёт? Покойники уже никогда ничего не расскажут. Может, они хотели похоронить камень навечно.

– Скоро узнаем. Тоннель когда-нибудь закончится…

Все резко замолчали. Каждый думал о своём. Кайдлтхэ надеялась найти реликвию и выбраться из ловушки, Алексей смирился с любым исходом и благодарил судьбу, что она подарила ему встречу с серокожей, а Далий вымаливал прощение у Джудетефа, в то же время проклиная весь белый свет.

Великий герцог вслушивался в цоканье копыт Орхидиаса, соизмеряя звуки с ударами собственного сердца, слышал тяжёлое дыхание Далия, рассматривал шероховатую поверхность стен, едва освещаемых магическим светом, как вдруг всё вокруг изменилось самым решительным образом.

– Стойте! – выкрикнула изначальная.

Впереди путников оказался тупик – серая плита. Перед ней высился в половину человеческого роста каменный постамент, а на нём… Алексей хотел верить своим глазам, но боялся спугнуть удачу. Вдруг увиденное им окажется очередной иллюзией, галлюцинацией, рождённой предчувствием скорой смерти. На возвышении из зеленовато-чёрного базальта в золотой оправе мирно покоился небесный камень Джудетефа, испуская едва заметное голубоватое сияние.

– Боги всемогущие! Неужто правда?! – вырвалось у Далия.

Следопыт возликовал, но внезапная радость тут же отступила. Мысль о несуществующем выходе отозвалась нестерпимой болью и едва не разнесла череп. И только Кайдлтхэ не растерялась. Она живо схватила метеорит и сунула в седельную сумку.

Пьедестал вздрогнул, стены зашатались и сошли со своих мест как при великом землетрясении. Лошади тревожно заржали, а люди едва удержались на ногах. Каменная плита, как по мановению невидимого волшебника, исчезла, растаяла, превратилась в размытую дрожащую субстанцию, покрытую лёгкой рябью, словно зеркало пруда в ветреный день. «Конец! – едва не заорал Алексей. – Чёрт возьми, нам и вправду крышка!»

– Седлайте коней! – скомандовала серокожая.

– А как же я? – заныл настоятель.

– Где твоя лошадь? – прорычала первородная, едва сдерживая гнев.

– Там, в храме… Я подумал…

– Тупой осёл! – выругалась изначальная. – Держись за стремя.