Проклятие Ильича

Синекуры у товарища Левина не получилось. Этот Николай Петрович, этот нехороший человек, в смысле председатель колхоза «Завет Ильича» сбросил на Костика огромную батарею. С первого сентября заставил в школе вести кружки немецкого и английского языка. Не бесплатно, за деньги. Смешные, конечно. Целых тридцать пять рублей. С другой стороны, кормят бесплатно и за проживание в гостинице денег не берут, только за междугородние переговоры. Между прочим, чуть не тридцать рублей в месяц и выходит. Хрен от Дементьева с Седых двумя словами отделаешься.

И не все кружки в школе. Как-то Левин в столовую зашёл, а там Рыжов играет в шахматы с председателем сельсовета, Владимир Ильич сдуру — молодой, горячий — и подсказал рыжему Рыжову. Тот Илью Иваныча отодвинул от стола и Костика посадил напротив. Легко, под ноль раскатал Николая Петровича, с красивой вилкою. Учился всё же в детстве.

— Завтра начинаешь вести кружок шахмат в школе.

— Да я…

— Да ты лучший в Гольево. И не спорь. Тридцать рублей. Три раза в неделю по два часа. Если кто займёт место в районных соревнованиях, подниму разряд дояра. До четвёртого.

А до четвёртого потому, что до третьего Рыжов обещал поднять разряд, если, кроме самого Костика, ещё кто-нибудь из секции займёт призовое место на области.

Левин и без этого бонуса всерьёз с пацанами занимался, он потихоньку отобрал бразды правления коллективом у Снегирёва Ивана Николаевича. Нет, денег не требовал за это с Рыжова. Тренировал и тренировался сам для души, нравилось. Рана давно зажила на пузе, резко дёргаться ещё не позволяла, но медленно показывать приёмы уже мог. Без падения. В партер пока не лез. Отрабатывали приёмы в стойке. Самому Снегирёву Левин три его коряги исправил до приемлемого уровня и ещё два нормальных приёма показал: с зацепом ноги и заднюю классную подножку с колена. Их отрабатывали сейчас, доводя до автоматизма.

График соревнований уже известен. Четвертого и пятого ноября первенство облсовета по «Урожаю» у самбистов, а через неделю — одиннадцатого и двенадцатого ноября — первенство по дзюдо. Восемнадцатого и девятнадцатого — первенство по вольной борьбе. На классическую борьбу решили не заявляться, там другие приёмы, и шансов всё равно никаких — зачем ребят травмировать? Даже не физически. Проигрыш запоминается надолго, если не на всю жизнь, зачем лишний раз проигрывать.

Кроме Костика и Снегирева, в заявке будут ещё всего двое пацанов. Оба десятиклассники. У одного, если честно, шансов не много. Парень здоровый, выше Костика, и весит в районе восьмидесяти кило. Было бы ещё пару лет — и Левин из него вырастил бы мастера, а так не успеет. Но если призёром на облсовете станет, то в армии точно в спортроту угодит. И вернётся уже настоящим спортсменом в колхоз. А вот второй парень мог облсовет выиграть. Он был «мухой». Весил чуть больше пятидесяти килограмм, и мог спокойно участвовать в соревнованиях в весе до 52 кило. В этом весе народу не много, а паренёк хороший, мускулатура прямо мужская, со жгутами бицепсов и трицепсов и с отличной дельтой. С ним больше всего Левин и возился. Специально ставил в пары с более тяжёлыми соперниками, чтобы, когда тому придётся бороться с равными, просто раскидывал их направо и налево. И старался Левин, учитывая силу Сашки (так парня звали, и по имени, и по фамилии — Саша Сашкин), научить его заканчивать схватку чистым броском из стойки. Не простое умение, так и не ждёт от деревенского пацана никто такого.

Как узнал Владимир Ильич у Снегирёва, главными соперниками будут борцы из Тимирязевской академии и Московской ветеринарной академии. Там неплохие секции самбо. Они выставят команды и на вольную, и на дзюдо, но, как и в «Завете Ильича», отдельно таких секций в академиях нет, будут те же самбисты. Есть ещё парочка техникумов сельскохозяйственных и парочка колхозов, в которых людей готовят настоящие тренеры, все остальные — просто любители: и тренера, и уж подавно — ученики.

В середине сентября из Москвы в деревню вернулись два проклятых Левиным пацана. Больше месяца пролежали в инфекционной больнице. Никак не могли врачи справиться с непонятно активным герпесом и следующим за ним сепсисом. Только уже какие-то совсем мощные импортные таблетки помогли. Без последствий болезнь не прошла. Оба стали страшными. Всё лицо словно один сплошной след от ожога — красное и корявое. Выписали им какие-то мази и отправили домой.