Проклятие из рук в руки

— Что произошло? — с порога начал Севка, удивленно глядя на перепуганную Вальку.

— Я подумала, что вы меня совсем бросили и я вам больше не нужна. — Ромашкина почувствовала, что сейчас разревется.

— Вот еще! — Севка, как всегда, был жизнерадостен и не разменивался на пустяки. — Ты мне очень нужна. Собирайся, мы идем к Шейкину. Кстати, здесь мое проклятие не пробегало?

Валька глянула в противоположный угол, который сейчас был никакой не темный, а очень даже светлый, и отрицательно помотала головой.

Глава 9 Бумеранг имени Сереги Шейкина

Серега Шейкин жил в старой пятиэтажке в однокомнатной квартире на первом этаже с мамой и бабушкой. Из-за большого количества кроватей стола в комнате не было, и Сереге приходилось заниматься на кухне под запах бабушкиных щей и пирогов с капустой. Оттого что он все время жил в запахах, есть Шейкин не любил, поэтому был худ и нервозен.

Учиться его всегда заставляла мать.

— Учись, человеком станешь, — говорила она по вечерам, заставляя сына лишний раз перечитывать учебник.

Человеком Серега стать очень хотел. И еще больше хотел стать большим человеком, уехать из их крошечной квартиры в огромный дом, стать богатым и навсегда забыть свое мрачное прошлое. Для этого нужно было всего ничего — закончить на пятерки школу, выбрать правильную профессию, поступить в институт, а там уже само все наладится. С этой целью он зубрил ненавистную математику, до помутнения в глазах разбирался в запутанных правилах русского языка, штудировал дополнительную литературу. Вообще делал много того, о чем его одноклассники и не помышляли.

На Севку Тараканова Шейкин поначалу даже и не смотрел. Мало ли вокруг людей ходит, на всех время терять — уроки делать будет некогда… И только познакомившись с ним поближе, Шейкин понял, что это был за человек.

Тараканову все давалось легко. Сложные правила и непроизносимые английские выражения, непонятные тексты и длинные стихи, заковыристые формулы и бесконечные исключения в русском языке. То, над чем Серега сидел часами, Севка постигал играючи. Даже больше того, он уже давно все знал и мог на уроках читать отвлеченную литературу, а не слушать бесконечные нотации математика. К тому же ему не надо было разыгрывать из себя отличника. Свой статус гения он нес легко и беззаботно, совершенно не заботясь о нем.

Тогда впервые Серегиной души коснулось холодное щупальце зависти, тяжелого, давящего состояния, от которого невозможно было избавиться. Зависть стала для Шейкина своеобразной болезнью — так скрутило, что терпеть нет сил. От ярости у Сереги темнело в глазах, и он не помнил, что творил.

Сейчас ему было особенно тяжело. Почему одним все легко дается, а другим до этого нужно тянуться и тянуться? Это нечестно! Несправедливо! Всего у всех должно быть поровну.

Серега Шейкин сидел у себя дома за кухонным столом, стиснув руки, и смотрел, как белеют костяшки пальцев.

Этот мир нужно было изменить. И начать стоило с Тараканова.

— Дай ему понять, что он лишний в этой жизни, — шептал он сам себе.

Вернее, не шептал, а так громко думал, что слышно было. От большого волнения сам к себе он обращался почему-то на «ты», а от помутнения в глазах на другом конце стола виделась темная изломанная личность.

Но всего этого, конечно, не было! Он сидел один и просто говорил вслух.

— Надо, чтобы его выгнали. Чтобы учителя объяснили ему, что никакой он не особенный, а обыкновенный, только позволяет себе слишком много. У тебя все получается. Еще одно усилие — и его нет в твоей школе. А без друзей он в два счета загнется. И все станет на свои места. Ты — отличник, Кефаль — двоечник. Как и должно быть…

Вдруг темная личность перегнулась через стол и толкнула Серегу в плечо.

Он поднял глаза и увидел идущего к его дому Мишку. На улице вечерело, но фонари уже зажглись, и в их обманном свете Мишкино лицо выглядело озлобленным. Серега протер глаза и на всякий случай глянул на другой конец стола.

Темная личность кивнула головой и исчезла.

Серега пошел к двери. В заразность таракановской болезни он не верил (какой из него, Шейкина, гений?), а без Севкиного проклятия Кефаль был вполне безобиден.

Звякнул звонок. Серега с готовностью щелкнул замком. Дверь еще не успела открыться, когда на Шейкина обрушилась лавина чего-то тяжелого и шуршащего. Это что-то рассыпалось на сотню составляющих и погребло Серегу под собой.

— Очухался? — Мишка с тревогой глянул на растянувшегося у порога одноклассника. — Вообще-то Таракан для этих дел использовал книгу. Говорил, что сила знания хорошо помогает.

— Совсем офонарел? — Шейкин выполз из-под пачки газет и потрогал голову. Вроде бы все было на месте. — Убить ведь мог.

— Зато я из тебя проклятие выгнал. — На лице Кефали не было и тени растерянности. Наоборот, он лучился от радости. — Теперь его можно ловить.

— Это ты у нас ходячее проклятие, — с шипением Серега вытянул из-под кучки газет ушибленную ногу. — Тебя нужно гнать отовсюду.

— А что, не подействовало? — Рыбак удивленно вздернул брови. — Верное же средство.