Проклятие клана

Но в ту же секунду она, ощутив на груди мамин медальон, приказала себе взять себя в руки и не раскисать. Ведь она шотландка, а шотландцы – люди мужественные и храбрые. Так что этим господам ее не запугать!

И Тара гордо вскинула подбородок.

– Добрый день, ваша светлость, – поздоровался стоявший впереди мистер Фалкирк.

– Добрый день, Фалкирк. Поздравляю вас, вы прибыли вовремя.

У герцога оказался такой низкий, своеобразно окрашенный голос, какого Тара еще ни разу не слышала ни у одного мужчины.

Несмотря на охватившую ее робость, она не могла оторвать от герцога глаз, решив, что, когда он находится в комнате, на остальных присутствующих просто не станешь обращать внимание.

Однако сам герцог смотрел на мистера Фалкирка, а на нее даже не взглянул. Когда дворецкий вышел из зала, закрыв за собой дверь, он, медленно и четко выговаривая каждое слово, произнес:

– Я сообщил Килдоннону, Фалкирк, о тех событиях, которые произошли во Франции. Он сам и его родственники согласились, что больше ни одна душа не узнает о случившемся.

Мистер Фалкирк кивнул.

– Как раз перед вашим приездом, – продолжал герцог, – я напомнил Килдоннону о том, что в соответствии с нашим соглашением, принятым год назад, я позволил ему самому выбрать мне жену, так как подобное соглашение было в интересах обоих наших кланов. Теперь же я оставляю за собой право выбора.

Он взглянул на Тару.

– По моему распоряжению, – продолжал он, – вы привезли в замок мою будущую жену.

Мистер Фалкирк так и застыл на месте, а Тара смотрела на герцога во все глаза. Впрочем, она почти ничего не поняла из того, что он говорил.

Герцог повернулся к Килдоннонам.

– Я выбрал девушку, – заявил он, – которая не развращена ни светской жизнью, поскольку она ей незнакома, ни родственниками, поскольку у нее их нет. Ее привезли из «Приюта неизвестных», и, я полагаю, вы согласитесь, что для выполнения функций, которые требуются от герцогини Аркрейджской, при сложившихся обстоятельствах нет более подходящей кандидатуры, чем… незаконнорожденная!

На несколько секунд в зале воцарилась тишина. Наконец, опомнившись, Роури Килдоннон и его братья повскакивали со своих мест и двинулись к герцогу.

– Вы оскорбляете нас, Аркрейдж, и мы этого не потерпим!

Криво усмехнувшись, тот бросил:

– У вас есть выбор, джентльмены. Вы можете вернуть мне десять тысяч фунтов, которые я одолжил вашему отцу, и объявить мне и моему клану войну. Но запомните раз и навсегда: те земли, что мы завоюем в будущих сражениях, мы вам никогда и ни за что не отдадим.

– Вы этого не сделаете! – горячо воскликнул Роури Килдоннон. – Мы поедем в Эдинбург и найдем на вас управу в суде!

– А кто возместит вам сгоревшее зерно, угнанный скот? – презрительно спросил герцог. – Вы думаете, из Эдинбурга пришлют солдат вас защищать? Да и можете ли вы себе позволить затевать долгую тяжбу?

Молодые люди в нерешительности остановились. Тут поднялся старший Килдоннон и взмахом руки осадил своих не в меру ретивых защитников.

– Вы выдвигаете чересчур жесткие условия, Аркрейдж, – тихо проговорил он.

– Но по крайней мере все честно, – ответил герцог. – Я не обманываю вас, как обманывали меня вы.

Взгляды вождей скрестились. Так продолжалось несколько минут. Первым отвел взгляд старший Килдоннон.

– Вы прекрасно знаете, что выбора у нас нет и мы будем вынуждены подчиниться.

– Но… – начал было Роури Килдоннон, но старший Килдоннон резко повернулся к нему:

– Здесь я принимаю решения, а ты будешь делать то, что я тебе прикажу.

– Очень хорошо, – вмешался герцог. – Поскольку вы приняли мое предложение, вы будете присутствовать на моем бракосочетании, которое состоится безотлагательно, а потом каждый из вас засвидетельствует свое почтение герцогине Аркрейджской.

И снова молодые Килдонноны готовы были вспылить, однако отец усмирил их яростным взглядом, а потом кивнул герцогу:

– Мы согласны, Аркрейдж.

Решив заставить заявить о согласии всех присутствующих Килдоннонов, герцог, взглянув на брата старшего Килдоннона, Элистера, спросил его:

– Вы согласны?

После небольшой заминки пожилой мужчина, проглотив комок в горле, едва слышно проговорил:

– Да, согласен.

– А ты, Роури Килдоннон? – спросил герцог.

Молодой человек взглянул на отца. Видно было, что он считает ситуацию, в которой оказался, невыносимой и едва сдерживается, чтобы не взорваться. Однако старший Килдоннон одарил его таким взглядом, что он угрюмо пробурчал:

– Согласен.

Точно так же ответили его брат и оба сына-близнеца Элистера Килдоннона, после чего герцог повернулся к мистеру Фалкирку:

– Попросите сюда священника, будьте добры.

Он дожидается в моем кабинете.

Мистер Фалкирк поклонился, не решаясь произнести ни слова: он не был уверен, что голос его послушается. Потом повернулся и вышел из зала, оставив Тару в одиночестве.

Она была настолько напугана и изумлена, что не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

Происходило что-то настолько непостижимое, что мозг отказывался воспринимать. Ей казалось, будто герцог говорит на языке, которого она не знает. Все происходящее представлялось ей кошмарным сном.