Проклятие Клеопатры

— Я — ваша тюрьма, ваша сломанная жизнь, ваша смерть, если хотите, — весело ответил Феликс, выпивая порцию водки. Он, хрустя огурцом, переводил взгляд с побелевшего Убейконя на вспотевшего от волнения Захарова и в эту минуту сам был готов поверить в то, что эти двое на самом деле убили прекрасную Зою. — Да, вот еще что. Найдите собаку, английского кокера-спаниеля, ее зовут Лора, и она принадлежит подруге Зои, Кате. На этом, господа, все.

Он был доволен своей работой — снимки «трупа» получились впечатляющими.

— Ты должен быть готов к тому, что эти двое уродов откажутся платить, — напутствовала его Зоя. — Тогда просто постараюсь забыть все, как страшный сон. Если же они от страха наложат в штаны и переведут деньги, мы снимем на них фильм!

Феликс еще никогда не видел Зою такой счастливой. Появление в его доме самого Шорохоффа разрядило обстановку, всем сразу стало как-то легче, словно в их компании появился по-настоящему здравомыслящий человек, который знал, что делать и как выкрутиться из создавшегося положения с фантастичным, нереальным киношным проектом. И, главное, он знал, как сделать счастливой Зою, успокоить ее.

Феликс поднялся со своего места, театрально раскланялся и быстрым шагом покинул ресторан.

Убейконь подозвал официантку, сделал заказ.

— Петя, что это было? — Он взял с тарелки соленый огурец и, подражая Феликсу, захрустел им. Это была истерика, он схватил еще один огурец и надкусил, сок брызнул на красную шелковую скатерть.

Захаров сидел с полными слез глазами. Все то гадкое и оскорбительное, что он услышал от Зои в последнюю их встречу и чем он подогревал свою злость и досаду, исчезло, и перед его глазами возникла прелестная молодая женщина, которую он спасал в «Золотой нимфе».

— Ты ничего о ней не знал, Марк. Она никогда не была такой, она просто любила танцевать, вот и все. И в «Золотую нимфу» пошла ради денег. Ее тетка продала квартиру Зои, оставила ее, по сути, на улице. Да, возможно, ей не следовало так уж полагаться на танцы, надо было учиться, получать образование, чтобы зарабатывать чем-то другим, не в стрип-клубе. Но так уж получилось. Я же наводил о ней справки там, в этой «Нимфе», Зоя почему там не прижилась-то? Она ни с кем не спала, понимаешь? И я, когда узнал все это, решил ей помочь. Устроил ее в ресторан, где она танцевала и получала неплохие деньги. Я готов был ей дать все, просто все, я хотел, чтобы она родила мне детей, но что я мог поделать, если она меня не любила и жила со мной… жила со мной, ненавидя, думаю, меня. Да я, по сути, сломал ей всю жизнь. А под конец и убил ее.

— Но…

— Марк, не надо. Я все понимаю. Это я и только я во всем виноват.

— Нет, Петя. Это я спровоцировал тебя, устроил этот скандал. Она была очень красива, и я завидовал тебе, тому, что ты живешь с ней, что она — твоя. Я — идиот. Ты прости меня.

— Кто он такой, этот парень?

— Не знаю. Но, возможно, он каким-то образом связан с Шорохоффым. Или же… А что, если к нам приходил не Шорохофф, а просто человек, на него похожий? Ну не может такой известный человек быть причастен к криминалу.

— Ты снимки видел?

— Да, видел.

— И что?

— Не знаю…

— Наливай…

— А что он говорил про собаку?

— Говорю же — наливай!

27

Вик позвонил в дверь своей квартиры, прислушался к доносящимся оттуда звукам. Послышались шаги, дверь распахнулась, и он увидел Варвару. Ему было ужасно стыдно, что он за те несколько дней, что они были знакомы, так и не успел привыкнуть к ее внешности. Да, она немного изменилась, приоделась и даже дома ходила теперь в голубой рубашке мужского покроя и свободных штанах, такая современная, городская, что ли, выглядевшая ухоженной и счастливой. Все так, особенно если не видеть ее лица. Может, ей дать денег на пластику? Осчастливить?

Роман тоже изменился с тех пор, как Вик увидел его первый раз. Он, как и его обожаемая Варя, сиял, светился изнутри. Он был счастлив, возможно, теми переменами, что наступили в их жизни, а может, просто любил свою Варю и был счастлив этой любовью. А может, все вместе.

Это были скромные ребята. Они запирались в своей комнате, которую выделил им Вик по просьбе Зои, и старались вести себя тихо, не мешать хозяину квартиры. В кухню пробирались тоже чуть ли не на цыпочках, готовили себе макароны или картошку и всегда звали Вика, чтобы он разделил их трапезу. Вик, обедавший и ужинавший в ресторане, отказывался, но иногда ловил себя на мысли, что даже завидует им. Пусть они и едят простую, дешевую пищу, но их двое, у них маленькая семья, они заботятся друг о друге, у них любовь. А что есть у Вика? Только его ремесло, профессия, которая делает его счастливым. Но это другое счастье.

Еще недавно у него была Зоя, которая своим присутствием наполняла его жизнь светом и радостью. Но Зоя любила другого, и чувство ее к этому странному писателю не проходило с годами. Больше того, она растила его детей и делала все, чтобы не «обременять» его ими. Какая глупость! Все ей говорили, и сам Вик, и Юра, и Катя, что так нельзя, что Шорохофф имеет право знать, что у него растут сыновья. Но разве Зое что-нибудь объяснишь?