Проклятие королей

Что именно он хотел этим сказать, я уже не узнал — Мэл отпустил поводок и больше не откликался. Но размышлял я над его словами долго. Все утомительно долгое утро. Такой же утомительный и суетливый день, на протяжении которого мне пришлось трижды подниматься в кабинет Йена и помогать Херьену с навалившимися делами. Корн меня, хвала всем богам, больше не дергал. От отца Гона и Ала вестей тоже не было. Поэтому, намаявшись в Управлении, вечером я снова поручил Роберта заботам брата. А когда уже в темноте явился, чтобы его забрать, неожиданно осознал, что Мэл прав и учиться в этой жизни мне предстоит еще очень много. Причем и магии, и пониманию темной стороны. Но особенно терпению, которое подверглось нешуточному испытанию в тот самый миг, когда я вышел с темной тропы, оглядел притихшее кладбище и обнаружил, что над моим учеником в угрожающей позе склонился здоровенный моргул, в распахнутой пасти которого жутковатым водоворотом кружились сожранные им души.

От удара меня остановило только присутствие Мэла и тот факт, что Роберт спокойно держал нежить за костлявую лапу.

Через пару ударов сердца моргул захлопнул пасть и отступил, а над головой юного герцога осталось висеть небольшое светящееся облачко, от которого веяло тоской и отчаянием.

— Роберт? — настороженно позвал я мальчишку, не забыв при этом создать в руке сгусток темного пламени.

Мальчик и Мэл обернулись почти одновременно, а моргул, всколыхнувшись, как потревоженная ветром занавеска, поспешил укрыться от моего взора. Причем укрылся он за спиной моего собственного ученика. И вообще, как мне показалось, был готов сквозь землю провалиться, лишь бы оказаться как можно дальше от извивающегося в моей ладони пламени.

— Не надо, мастер Рэйш! — воскликнул Роберт, увидев меня во всей красе. — Он ничего не сделал! Это я его позвал!

— Зачем? — напряженно спросил я, не сводя с нежити тяжелого взгляда.

— Мы заговорили с Мэлом о законах темной стороны, и я вспомнил про живущие здесь души…

Я озадачился:

— Ты позвал моргула, чтобы он их тебе показал?

— Нет, учитель. Я хотел, чтобы он их освободил.

В этот момент у меня в мозгах что-то, похоже, опять заклинило, но именно тогда стало ясно, что Мэл абсолютно прав. Сделав над собой усилие, я все же погасил темное пламя и уже гораздо спокойнее взглянул на вьющиеся над головой мальчика души.

Моргул при моем приближении ощутимо сжался, прекрасно понимая, что от смерти его отделяет лишь заступничество маленького жнеца. Но если даже Мэл, отчаянно ненавидящий высшую нежить, держал себя в руках, то мне тем более не следовало выражать эмоции.

— И что дальше? — так же спокойно поинтересовался я у ученика. — Что ты теперь будешь с ними делать?

На лице Роберта проступило растерянное выражение:

— Я думал, вы мне подскажете.

— А если не подскажу?

— Тогда не знаю, — откровенно смешался мальчик. — Но это ведь неправильно, что моргул их съел. Разве я не прав, мастер Рэйш?

Я снова покосился на притихшую нежить:

— То есть ты лишил его законной добычи только потому, что тебе показалось это более правильным, чем тот факт, что он их честно нашел и так же честно проглотил? Хорошо, допустим. Чем это будет грозить моргулу, ты знаешь? Здоровенной голодной сущности, которая по твоей вине осталась сегодня без сил?

— М-мастер Рэйш! — пораженно воскликнул юный маг, совершенно не ожидая от меня таких вопросов. — Но это ведь нежить!

— И что? Когда ты его сюда призвал и велел отдать все, что он имеет, ты об этом вспомнил?

— Ну… нет.

— Сколько, по-твоему, он протянет во Тьме без пищи?

— Мастер Рэйш, я не понимаю… — окончательно растерялся мальчишка.

— Сутки, — безжалостно добил его я. — Максимум двое, если только он прямо сейчас не отправится искать себе добычу, которую уже завтра ты снова можешь попросить отпустить. Моргул, конечно, мертвая сущность, но если бы мы находились в реальном мире, я бы сказал, что ты его приговорил. Ровно в тот момент, когда приказал отпустить эти души.

Роберт часто заморгал, перестав понимать, что именно я хочу от него услышать. Растерянный, искренне верящий, что совершил доброе дело, и абсолютно не видящий другой правды, помимо той, что мне сейчас показал.

Я присел перед ним на корточки и, поманив моргула, указал Роберту на него:

— Ты в курсе, кто его создал?

— Фол, — прерывисто вздохнул мой не по годам мудрый, но местами все еще нерадивый ученик. — Наверное.

— А для чего Фол это сделал?

— Я… не знаю.

— Хорошо. Тогда зачем, по-твоему, на темной стороне вообще существует нежить? Кто они? Или что они такое?

— Души? — нерешительно предположил Роберт.

— Конечно. Старые, грешные, уродливые, но все же самые обыкновенные человеческие души, которым не нашлось места в свете и которые веками обитают здесь… для чего, ученик?

У Роберта расширились глаза, и он ответил:

— Искупление…