Проклятие короля

— Простите, что перебиваю, ваша милость, но сейчас психика вашей сестры находится в крайне неустойчивом состоянии… — Голос эрра Гвилла Умника доносился до меня словно сквозь толстое пуховое одеяло. — Пара лишних вопросов — и ее милость может сойти с ума…

— Вы так считаете? — встревоженно спросил брат.

— Да, ваша милость, — отозвался разумник. — Эрр Маалус прав: единственное, чем мы сейчас можем помочь баронессе, это оставить ее в покое…

— Тогда… Эй, Керги! Майт! Бегом за носилками!

Глава 7 Крегг Молчун

— Ну что, ублюдок! Попался? — усмехается Лечи. И, вцепившись левой рукой в ворот моей рубашки, подносит к моему носу правую и медленно сжимает ее в кулак. — Страшно?

Нет. Не страшно. Скорее смешно: стараясь казаться как можно более грозным, сын сапожника усиленно хмурит брови, выпячивает подбородок и щурит глаза. Вернее, один. Правый. Ибо левый щурить уже некуда: благодаря здоровенному черному синяку, переливающемуся всеми оттенками синего и черного, он давно не открывается.

— Теперь-то ты от нас не убежишь… — скалится Подошва и, периодически поглядывая на своих друзей, клещами вцепившихся в мои плечи и руки, кривит губы в «жуткой» ухмылке.

Оскал получается что надо: между покрытыми запекшейся кровью губ Лечи я замечаю обломки его верхних зубов. И улыбаюсь в ответ…

— Улыбаешься? — Подошва бледнеет от бешенства и отводит кулак чуть ли не себе за спину. — Зря…

Замах сына сапожника вызывает у меня еще одну улыбку — если бы его увидел старый Нашт, то, наверное, умер со смеху. Впрочем, шансов увидеть это чудо у него практически нет: доходяги вроде Лечи воинами не становятся…

Покрытые грязью костяшки приближаются к моему лицу ужасно медленно — я успеваю рассмотреть белесый шрам на первой фаланге безымянного пальца, ссадины на среднем и указательном и торчащий вперед сустав мизинца. А за мгновение до удара рывком сдвигаю голову в сторону и вперед…

Увы, дотянуться лбом до носа промахнувшегося парня мне не удается. Мешает жуткая вспышка боли в плечах, вывернутых его дружками.

— Ах ты тварь! — шипит Лечи и, схватив меня за шею двумя руками, пытается ударить коленом в живот.

Попытка скрутить бедра и корпус отдается еще одной вспышкой боли. Во всем теле! Причем такой острой, что я на мгновение перестаю соображать. И, чтобы не дать Подошве вышибить из меня дух, изо всех сил напрягаю мышцы живота…

Видимо, слишком поздно: жуткая боль, зародившаяся в правом подреберье, связывает чудовищным узлом мои внутренности, потом жгучим пламенем прокатывается по груди, бедрам, рукам и… даже по спине!

О, Создатель! Как больно! Но ведь такого не может быть! Или… может? Неужели эта тварь пырнула меня ножом?! Или… это сделали те, что стоят сзади?