Проклятие короля

— Ну, и что вы предлагаете?

Естественно, первым свое мнение высказывал граф Ладо Грайский, Первый министр Двора и Левая рука его величества. Чуточку косноязычный и поэтому жутко многословный, граф растекался мыслью по древу, и к концу его монолога Азам успевал окончательно прийти в себя, а также вспомнить суть обсуждающихся на Совете проблем.

Как правило, где-то к середине его выступления на среднем пальце левой руки вспыхивало еще одно солнце. По телу монарха прокатывалась волна Ясности, и он на время забывал и о слабости, и о липкой от пота одежде, и о Проклятии рода Манорров…

Приступы накатывали часто — в среднем раз в полчаса. И длились минут по десять. Поэтому Совет обычно созывался сразу после обеда. И затягивался до полуночи…

В этот раз его пришлось созвать сразу после завтрака — вопрос, который требовалось обсудить, не терпел отлагательства, — и монарх, находящийся на грани потери сознания после бессонной ночи, проведенной в борьбе с родовым проклятием, с трудом заставил себя перейти в зал Совета.

Члены Внутреннего круга встретили его церемонными поклонами, однако Азам Истовый, усевшись на малый трон, жестом приказал обойтись без лишних церемоний и, увидев, как его верховный маг активирует иллюзорную карту Семиречья, чуть не взвыл от бешенства: в груди снова появилось легкое покалывание, а по спине побежала первая струйка пота.

Приступ слабости оказался чрезвычайно обессиливающим — способность здраво мыслить вернулась к Азаму Истовому намного позже активации кольца Ясности. То есть тогда, когда граф Ладо Грайский закончил описание возникшей перед королевством проблемы. И даже задал Азаму какие-то вопросы!

Естественно, вспомнить, о чем именно спрашивал министр Двора, его величество не смог. И, разжав сведенные судорогой челюсти, приказал:

— Граф Олиор, я бы хотел выслушать ваши соображения…

Королевский казначей встал со своего кресла, отвесил церемонный поклон, дождался повелительного жеста монарха, сел обратно в кресло и, исподлобья посмотрев на сидящего рядом с ним графа Грайского, тяжело вздохнул:

— Я не согласен с его светлостью. И считаю, что начинать военную кампанию раньше конца весны глупо…

— Я тоже согласен с казначеем, сир. Хотя прекрасно понимаю, что время играет против нас, — поддакнул ему капитан королевской стражи граф Симон Герн. — Матеус Коротышка оклемался от той трепки, которую мы задали ему позапрошлым летом, и в настоящее время активно готовится к новой войне…

— Готовится? — криво усмехнулся граф Олиор. — А мне кажется, что война уже началась. Эдак месяца два с половиной назад.

— О чем это вы, Дитер? — поинтересовался первый камергер Двора, граф Бирен Атанский. — Какая война? С Миардией?

— Да! — одновременно ответили Олиор и Герн и переглянулись.

— Дитер? — нахмурился король.

— Хорошо, объясню, — кивнул казначей, и, кинув взгляд на карту, прокашлялся: — Итак, за последние три месяца по королевству прокатилась волна пожаров. Лонс, Элинвар, Корайл, Ферс, Молаг — от огня пострадали почти все крупнейшие города Семиречья. Напомню, что именно сгорело. В Лонсе, Ферсе и Молаге — и складские помещения пшеничных слобод, и городские склады. В результате эти три города полностью лишились запасов продовольствия. В Элинваре сгорели оружейная и кожевенные слободы. В Корайле — порт, припортовые склады и полтора десятка кораблей, в тот момент находившихся у причалов. Посмотрите на карту, ваше величество, — вас не удивляет, что продовольствие почему-то сгорело только в тех городах, которые располагаются вдоль границы с Миардией? А порт выгорел именно в Корайле? Я считаю, что случайностью тут не пахнет, все эти пожары — результат действий лазутчиков Матеуса Кардиона[6]. Далее, где-то с конца весны в предгорьях Ледяного хребта появились шайки разбойников, умудряющиеся грабить очень хорошо охраняемые караваны. Мне почему-то кажется, что они такие же разбойники, как я — доярка, а их действиями руководит не кто-нибудь, а барон Виттсир, начальник тайной службы Коротышки…

— Какое отношение Виттсир имеет к этим разбойникам? — удивился первый камергер, но, наткнувшись на взгляд Азама, мгновенно замолчал.

— Четыре поисковых отряда, посланные в окрестности Ферса, не смогли найти ни одной из этих шаек. Мало того, все четыре моих мага из боевых четверок, осматривавшие места нападения на караваны, в один голос утверждают, что там поработал иллюзионист, — подал голос верховный маг королевства. — Причем иллюзионист с рангом не ниже первой категории.

— Ого! — удивился Бирен Атанский.