Проклятие короля

— Чего это он, Крегг? — удивленно спросила я у брата, едущего справа и чуть позади меня.

— Понятия не имею, Мел, — вполголоса ответил он. И, немного подумав, добавил: — Может, он когда-то служил под началом от… барона Нолада?

Я хмуро пожала плечами — в прошлый приезд нам почему-то дорогу не освобождали. Хотя, может быть, потому, что летом мы приехали в город не верхом, а в карете и с целым обозом позади?

Увидев, как с нас взимают въездную пошлину, я удивилась еще больше: по моим ощущениям, мытарь, принимающий у Облачка деньги, был нездоров. Ибо человек его профессии просто обязан и пересчитывать полученные монеты, и проверять их подлинность! А этот ссыпал их в кошель, даже не пересчитав. Увидев, как он пятится назад и кланяется, я настолько засомневалась в его психическом здоровье, что даже перешла на истинное зрение. Но никаких особых болезней у мытаря не обнаружила — небольшое воспаление коренных зубов верхней челюсти, увеличенная печень, какие-то не особо серьезные проблемы с желудком и что-то непонятное на коже спины.

Впрочем, стоило мытарю упереться спиной в стену и взвыть от боли, как я все поняла: «что-то непонятное» было следами от розг. А необычная услужливость и предупредительность — явно следствием недавно пережитого наказания.

«Интересно, на кого он тут нарвался? — злобно подумала я. — Для того чтобы наказать находящееся при исполнении должностное лицо, надо быть как минимум сотником королевской стражи. Или…»

Додумать мысль до конца мне не удалось: едущий впереди Кватт Куница подал знак «внимание», и я дисциплинированно осадила свою кобылку, дав возможность едущим по бокам от меня Креггу и Ройду выехать вперед.

Впрочем, тревога оказалась ложной: какой-то разиня крестьянин умудрился сверзиться с телеги. Причем не где-нибудь, а посередине захаба. И угодил прямо в конские каштаны. А потом, изгваздавшись по самые уши и кое-как встав на четвереньки, пытался доковылять до колеса, видимо, чтобы подтянуться и встать на ноги.

— Головой ударился… — осмотрев бедолагу истинным зрением, хмыкнула я. — Сильно. Так что сам он не встанет. Скажи, Крегг, зачем столько пить? Неужели так трудно знать свою меру?

— Подлечить сможешь? — вместо ответа еле слышно поинтересовался Крегг. — Что-то мне не хочется оттаскивать его в сторону…

Усмехнувшись, я подъехала вплотную к жертве неумеренных возлияний и быстренько сплела пару печатей. А потом добавила к ним еще одну. Печать Вечной трезвости. И ехидно усмехнулась: уже в ближайшие часы этот несчастный должен был почувствовать отвращение к любым видам горячительных напитков. Включая пиво и медовуху…

— А это ему зачем?! — удивился эрр Гериельт, узнавший мое последнее плетение.

— Печень его видели? — вопросом на вопрос ответила я. — Думаю, что за свою жизнь он выпил уже достаточно…

…Пахло в городе просто ужасно. Поэтому я сплела оборотную печать Волчьего носа, еще не успев отъехать от ворот. А потом, пожалев своих спутников, по очереди «облагодетельствовала» каждого из них. Пропажа обоняния магов нисколько не удивила, а вот Креггу, Хвату и Молчуну пришлось объяснять причины того, что они не ощущают запаха местных «благовоний».

Дослушав объяснения до конца, Куница отвесил мне что-то вроде поясного поклона. Что интересно, не вылезая из седла. А потом, выпрямившись, ослепительно улыбнулся:

— За что я не люблю Лайнту — так это за тошнотворный смрад. Здесь, у Северных ворот, еще ничего, терпимо. А вот если въезжать в город через Южные…

— Да… Если ветер дует со стороны Кожевенной слободы, то можно вешаться… — поддакнул ему разумник. — Каждый раз удивляюсь — как там только люди живут?

— Люди — существа живучие… — философски пробормотал Облачко. — Привыкают ко всему… Кожевенная слобода — не самое страшное место жительства. На мой взгляд, гораздо хуже жить рядом с Лобной площадью или около замка Потерянного времени.

Как ни странно, представив себе вопли людей, попавших в руки палачей или мастеров пыточных дел, я не почувствовала ни страха, ни брезгливости, ни сочувствия. Видимо, потому, что недавно сама пробовала себя в роли последних. Поэтому, пожав плечами, я перестала слушать беседу своих спутников и уставилась на вывеску лавки, мимо которой мы проезжали. Пытаясь догадаться, что можно приобрести в заведении, на котором коряво написано «Мырзавиц».

В голову тут же пришло несколько подходящих вариантов: длинный кожаный мешочек, наполненный свинцовыми шариками, удавка, шило, набор отмычек… Только вот дверь в лавку оказалась закрыта, и я так и не смогла удовлетворить свое любопытство.

Впрочем, уже через пару минут я забыла и о лавке, и о том, чем в ней торгуют: Северная улица свернула налево, и мы оказались на площади, в центре которой на высоченном постаменте стоял могучий каменный конь. Маленькая голова, гордо изогнутая шея, развевающаяся грива, широченная грудь. Тонкие ноги, точеные копыта. Ни седла, ни вальтрапа, ни уздечки. Природная красота, скорость и мощь…

— Здорово смотрится, правда? — спросил у меня Облачко.

Я молча кивнула.