Проклятие короля

— Ну и что? Никто же не убивает магистров Огня и Льда? — возмутилась я. — Или магистров школы Разума! При чем тут это?

— А еще маги Жизни могут изменять живое. Людей, животных, птиц. И то, из чего состоят их тела. Изменять так, что потом в мир приходят болезни, по сравнению с которыми моровое поветрие кажется обычной простудой…

— Да, но я не…

— Помните, вы мне показывали печать Чужой крови? — криво усмехнулся иллюзионист. — Это — запретное плетение. И ваш первый шаг к Темному знанию… Что касается вашей второй категории — она никуда не делась. Ее просто не видно… Вернее, не было видно: через месяц после вашего рождения мы выкололи у вас на голове пентаграмму… Печати Потерянного взгляда, Спутанных мыслей, Отрицания и еще пару десятков разного рода плетений… Ну, и прикрыли все это иллюзией… Потом у вас отросли волосы, и…

— Все три эти печати относятся к школе Разума! — уловив нестыковку, воскликнула я. — Ты не мог их наложить!

— Выколол не я, а МЫ! — вздохнул маг. — Я и мой ближайший друг. Один из сильнейших разумников Семиречья. По имени Гериельт. Гериельт Мудрый, ваша милость…

— То есть ты читал четвертую часть его трактата? — мгновенно поверив в то, что сказал иллюзионист, зачем-то спросила я.

Отпираться маг не стал. И молча кивнул. А потом продолжил свой рассказ:

— В общем, когда вас зацепил откат Огненного шторма, он повредил ту самую татуировку. И сейчас наше плетение выгорает! Соответственно, ваш резерв и скорость восполнения растут не по дням, а по часам!

— И что тебя так пугает? — оценив наполненность плетений, усмехнулась я. — Неужели я похожа на то самое чудовище, о котором твердила повитуха?

— Увидев вас истинным зрением, ваша милость, любой маг тут же поймет, что вы есть на самом деле! И тут же отправится либо в Академию магии, либо в орден Создателя, либо в Тайный приказ его величества. А максимум через неделю сюда пришлют пару десятков разумников, столько же стихийников и сотни полторы-две увешанных амулетами солдат. И… все…

— Что значит «все»?

— Вас уничтожат! — сжав кулаки, воскликнул иллюзионист. — Превратят в пепел раньше, чем вы успеете понять, что они уже в замке!

— Ну, и зачем меня уничтожать? Не проще отправить в орден Света? Или они перестали тренировать магов Жизни?! — как-то отстраненно удивилась я. — Ведь логичнее вытатуировать на мне ту же печать Подчинения и превратить в бессловесное животное, способное тупо лечить того, на кого покажет рука лидера боевой четверки!

— В орден Света берут тех, у кого скорость восполнения ниже второй категории. Все, кто сильнее, считаются неуправляемыми. И печать Подчинения на них не ставится. Вернее, ставится, но не работает… У вас скорость восполнения увеличивается на глазах — ночью была четвертой категории, а сейчас — выше первой. А что будет завтра-послезавтра, когда наша печать выгорит до конца?

— Понятия не имею… — злобно усмехнулась я. — Могу сказать только одно: в ближайшее время я умирать не собираюсь. У меня есть вполне определенные планы, связанные с миардианцами… Поэтому…

— Поэтому вам надо немедленно сказаться больной… — перебил меня эрр Маалус. — И не выходить из своих покоев до тех пор, пока я не привезу в замок Гериельта, и… пока мы не восстановим поврежденную татуировку…

Глава 20 Мейн Лоуд Молния

— На полигон приглашается Глош Полуночник!

Услышав имя очередного студента, мейн Лоуд с трудом удержал зевоту и без особого интереса уставился на противоположную трибуну. И, заметив, что один из сдавших экзамен стихийников усиленно трясет распростертое рядом с ним тело, удивленно приподнял бровь: судя по всему, этот самый Полуночник умудрился заснуть!

— Ох, я ему вечером и задам… — возмущенно пробурчал декан стихийного факультета эрр Арделл Зима. — Интересно, где его всю ночь носило? Эти первокурсники — просто живая головная боль…

— Вспомни себя… — улыбнулся Молния. — Помнится, на первом курсе ты мечтал освоить два вида магии и по ночам вытачивал основы для своих будущих амулетов…

— Ну, меня тогда старшекурсники разыграли… — смутился эрр Арделл. — Показали мне стихийника-ритуалиста. Да так, что я искренне поверил в то, что такое возможно. Но ведь я не спал всего-то дней пятнадцать! И… летом, а не перед экзаменами.

— А какая разница? Если он не спит ночами потому, что пытается освоить хоть какое-нибудь новое плетение — я возражать не буду. И наказывать — тоже: студентов, умеющих думать, у нас раз, два и обчелся…

— Ну, этот думает как-то очень уж своеобразно… — фыркнул Зима. — Можете себе представить, мейн, на одном из последних семинаров он заявил своему преподавателю, что только что придумал, как создавать точку фокуса для печати Ледяного копья!

— В каком плане «придумал»? — удивился глава Академии. — Помнится, этому его были обязаны научить в самом начале второго курса!