Проклятие Леса

– Знаю, ты не любишь, когда хватаю тебя за руки,  но прошу… останься со мной.

Замер, но руку не отдернул и стал ложиться рядом. От неожиданного повиновения, перестала дышать и шевелиться, стараясь не спугнуть момент.

– Когда хватаешь меня за руку, я боюсь сделать больно, – решил объяснить он и этим ввел в ступор, – Контролировать агрессию очень тяжело и если волк во мне окажется сильнее, я могу изуродовать твое лицо и тело.

– А почему зверь сейчас молчит, он же умеет говорить?

– Он может говорить только, если вот-вот обернусь или при сильных эмоциях, где я теряю контроль над ситуацией и над собой, – объяснил он, – Когда все спокойно, я – человек, а мохнатый спит.

– Сложно жить в одном теле со зверем? – хотелось глубже узнать его сущность.

– Не хочу, чтоб ты знала, как это… Очень сложно и страшно. Первое время особенно, пока не научишься держать его в себе и выпускать только по надобности.

– А нельзя не выпускать совсем?

– Нет, малыш, тогда волк теряет силу и умирает, забирая человека с собой.

– Неужели это на всю жизнь?

– К сожалению, да.

Ночь и его шепот нагнетали эмоции – я придвинулась к нему спиной и успокоилась, когда почувствовала рядом горячее тело.

– Иди ко мне, малышка, – обхватив меня руками, он вдохнул аромат моих волос.

– Ты не уйдешь? – этот вопрос все еще волновал.

– Нет, больше такой ошибки не допущу. Когда выхожу из себя, мне нужно подышать воздухом, потому ухожу. Просто знай в такие моменты, что я неподалеку и не свожу с тебя глаз.

Стало намного спокойнее, но вопросов от этого не убавилось:

– Чей это дом?

– Моих родителей, – ответил коротко.

– Мне очень стыдно… – повернулась к нему лицом.

– Ты о чем?

– О платье… Прости, подумала, что оно принадлежало другой девушке…

– Так и знал… – улыбнулся в темноту.

Не сдержав порыв, осторожно провела пальцами по узору его татуировки на плече, стараясь не задевать раны.

– Что означают татуировки на твоем теле? – давно хотела спросить, и наконец, подобрала момент.

– Это кельтские узоры – расшифровать можно как карту жизненного пути: извилистую и с различными испытаниями. Татуировка на самом деле цельная и не имеет начала и конца.

– Очень в твоем стиле, – согласилась с тем, что значение точно подходило под его темперамент и отношение к жизни, – Ты такой…

– Какой? – улыбнулся, ловя каждое мое слово.

– Такой настоящий…родной… До сих пор не понимаю, когда все успело так закрутиться?

– Рассказать тебе когда? – воодушевленный предстоящим разговором, перевернулся на спину, и я устроилась на его груди, свернувшись, как котенок, а он продолжил, – Это чувство было похоже на сверкнувшую в темноте молнию… Одна искра и все внутри загорелось с такой силой, что я испугался.

– Ты испугался?! – усмехнулась, не поверив, что этот сильный мужчина может бояться.

– Да, смотрел на тебя, напуганную, маленькую, замкнутую в кругу голодных, похотливых оборотней и у меня было всего несколько секунд, чтоб начать действовать. Несколько секунд, пока их грязные лапы не порвали эту бархатную нежную плоть. Несколько секунд, чтоб сохранить это личико целым, не изуродованным шрамами. И именно в этих мыслях я первый раз понял, что таким свободным, как раньше мое сердце больше не будет никогда… 

Глава 24. Я вернусь за тобой

…Он сделал глубокий вдох, вспоминая события той ночи, а затем продолжил:

– Отдать приказ – это даже не половина дела. Я видел, как в каждом из них борется сознание и тело, человек и зверь. Их мозг уже подчинялся мне, сдерживая тело, но потребности все же были сильны. Я чувствовал каждого из них, знал, что хотел сделать с тобой каждый, понимаешь?

– Но ведь я не первая их жертва. Почему ты вдруг решил, что спасать надо именно меня? – шепнула, боясь сбить его с мысли.

– Все, кого они заманивали в лес были из того самого клуба – пьяные, потасканные и готовые на все. Они были настолько не в себе, что многие даже не понимали, что их берут оборотни в человеческих обличиях.

– Мерзость… – прокомментировала едва слышно.

– Мерзость, ты права, – повторил он, – Меня когда-то это тоже забавляло. До того момента, пока не понял, что каждая следующая ничем не отличается от предыдущей. От них воняло, хуже, чем от некоторых оборотней. С каждым разом было неприятнее, и я осознал, что не хочу трахаться с кем попало. Обычных девушек трогать я не позволял, ссылаясь на закон. Этот закон был писан еще моим дедом – вожаком – нарушить его,  означало потерять в себе человека, позволив волку взять верх над тобой. Забирали только девушек в состоянии коматоза, не понимающих и не способных сопротивляться… Ты бы видела эти лица… Даже рассказывать о них неудобно…

Он невесело улыбнулся, глядя куда-то внутрь себя, в воспоминания.