Проклятие любви

Все придворные Малкатты вскоре были вовлечены в превращение безжизненной и суровой земли в место, достойное стать обителью Атона. Бек, Кенофер, Аута и другие царские архитекторы и строители день и ночь работали над постепенно усложняющимся планом города, которому предстояло как по волшебству возникнуть из пустоты, как творение первородного хаоса. Циничные обитатели Фив наблюдали, как день за днем Нил все больше полнился судами: мимо осторожно проползали огромные, неповоротливые баржи, груженные превосходно обработанным камнем из каменоломен Асуана, плоты, где высились груды золотистой соломы, которую потом смешают с речным илом, плыли парусные корабли с грузом ценного кедра, стоившим целое состояние. Тысячи рабов с надсмотрщиками нужно было перевезти на север, где им предстояло жить в наспех сооруженных бараках. К западу от Фив было селение, славившееся своими каменщиками. По приказу фараона всю деревню перенесли на новое место. Городские жители – по воле фараона их ряды все редели – громкими насмешливыми возгласами изредка приветствовали проходящие мимо флотилии, но вскоре, утратив интерес к происходящему, возвращались к своим дневным заботам или усаживались с пивом и хлебом на берегу и молча сидели в надежде развлечься зрелищем какого-нибудь золоченого судна с балдахином, несущего сановников вниз по течению.

Эхнатон также повелел приостановить строительство в Карнаке. Тех, кто долгие годы трудился над их с Нефертити храмами Атона, отправили в новый город, чтобы начать все сызнова. Жрецы Амона со страхом ждали, что он отзовет рабочих и из их храма, но, как обычно, он просто проигнорировал их. Осторожный Карнак занял хорошо продуманную, незаметную позицию.

Малкатта зажужжала, словно огромный улей, и с помощью взмыленных управителей и торопливых чиновников сменила привычную праздность на четкую организованность. Фараон считал дни до отъезда и проводил время, переходя из одной палаты в другую, требуя отчетов или бесконечно обсуждая свое видение самого прекрасного города, когда-либо существовавшего на земле. Оживленный, исполненный благих намерений, он часто мешал тем самым управителям, которых хотел заставить быть порасторопнее, ибо с его появлением вся работа останавливалась до тех пор, пока не были возданы должные почести и не приняты соответствующие позы. Эхнатон был в высшей степени счастлив, несмотря на все чаще повторявшиеся приступы головной боли, которых он начал страшиться. Они подрывали его хрупкую уверенность в себе, потому что всегда заканчивались болезненной рвотой. Приступы неизменно сопровождались взрывами бурной творческой энергии и религиозного пыла. Придворные, всегда стремившиеся угодить ему любыми доступными их пониманию способами, водили за собой слуг с серебряными кувшинами и учтиво сплевывали или, перебрав вина, блевали в них. Если бог Атон желал, чтобы его божественное воплощение и его священная сущность вели себя таким образом, они тоже хотели приобщиться к божьей благодати.

Со сменой приоритетов в государственном управлении произошла реорганизация власти, и многие управители, которые были на вершине при Аменхотепе Третьем, оказались невостребованными. Фараон не отстранил их открыто, но те повседневные указания, которые должны были передаваться им, поступали теперь их подчиненным. Чиновники благоразумно удалились, не высказывая возражений, и их места заняли те, кто был обласкан Эхнатоном.