Проклятие Мафусаила

В дверях стоял тот самый тип в гражданском, с которым она столкнулась утром на лестнице. На губах его расползлась мерзкая улыбочка.

– Добрый день! – издевательски поклонился он. – Я так понимаю, Карина Вечтомова?

3

Арчи проснулся от холода и стука собственных зубов. Он попробовал устроиться под неплотным одеялом, как в коконе, но все, с чем соприкасалась кожа, казалось влажным, ледяным и шершавым. Он резко сел на кровати и прищурился, всматриваясь в плотный предутренний сумрак, который скрадывал очертания предметов в тесной комнате. В противоположном углу тяжело дышал во сне Профессор, повернувшись лицом к стене.

Ботинки стояли рядом с кроватью. Арчи по опыту знал, что это не поможет их согреть, но все же несколько раз дыхнул внутрь. Растерев руками ступни в шерстяных носках, он обулся. В первую секунду создалось ощущение, что погрузил ноги в талую воду. Придется немного потерпеть.

Он поднялся и вышел из комнаты в горницу, ступая как можно тише. Дрова в печке давно прогорели, а угли едва подмигивали медными всполохами. Внутри дома оставалась только щепа на растопку. Надо было идти за дровами. Арчи снял с вешалки куртку, застегнулся на все пуговицы, накинул на голову капюшон, прихватил варежки и вышел в сени. Здесь его встретил настоящий мороз. Арчи нащупал в темноте выключатель и зажег тусклую лампочку, раскачивающуюся на проводе, перекинутом через потолочную доску. Несколько шагов по неровному полу, и, миновав низкий дверной проем, он попал во двор – ветхую деревянную пристройку под крышей. Прежние хозяева держали тут домашнюю живность: куриц, овец, коров. Теперь лишь сквозняки гоняли по полу всякий мусор, а под слоями толя прели колотые дрова. Арчи отобрал наименее влажные поленья и, кряхтя, собрал их в охапку. Вернувшись в дом, он остановился перед печью, раздумывая, как свалить дрова на пол и не разбудить при этом Профессора, но тут из комнаты донеслось недовольное ворчание, и проблема разрешилась сама собой.

Щепки занялись сразу, а вот поленья долго чернели и щелкали, не желая разгораться. Арчи приходилось поддерживать огонь, подбрасывая в топку одну за другой скомканные газеты. Запасы на растопку почти закончились, когда на дровах наконец заиграли всполохи. После этого он еще два раза сходил во двор и сложил небольшую поленницу рядом с печью, чтобы сухое топливо всегда было под рукой. Затем пошел на кухню и поставил на конфорку чайник.

– Сколько там уже? – услышал он хриплый голос из комнаты.

Арчи посмотрел на часы.

– Почти семь.

Профессор заворочался на постели. Скрипнули пружины.

– Чай будете?

Старик не ответил. Было слышно, как он тяжело вздыхает, недовольно бормочет себе под нос и чешется. Потом заскрипели доски, и, едва волоча ноги, он вышел в горницу. За последние дни Профессор постарел лет на десять. Всклокоченные волосы стояли дыбом. Обычно заинтересованный взгляд теперь потускнел. На щеках проступили вертикальные морщины, а уголки губ опустились. Он напоминал безмерно печального и обессиленного Эйнштейна.

– Чай всегда кстати, молодой человек, – сказал Профессор.

Он взял единственное и весьма убогое кресло за подлокотники и потащил к печи. Арчи хотел помочь, но Профессор отмахнулся и справился сам. Устроившись поудобнее старик ловил благословенное тепло. На его лице наконец-то появилось выражение, отдаленно напоминающее удовлетворение. Он вытянул вперед ноги и сложил руки на груди.

– С вашего позволения, я посижу немножко здесь.

Арчи кивнул и вернулся на кухню, чтобы заварить чай и нарезать бутерброды. Обратно он пришел с дымящейся чашкой для Профессора и тарелкой, на которой покоились два куска хлеба с ветчиной.

– Если сверху на чашку поставить тарелку, бутерброды будут не такими холодными, – подсказал он.

Профессор хмыкнул и последовал его совету. Арчи наклонился и подбросил в топку дров.

– Надо бы перетащить кровати сюда. Спать будет теплее.

– Из меня помощник нынче никудышный, – Профессор с опаской надкусил бутерброд. – О, действительно лучше! Теперь это похоже не на ледышку, а на ляжку Бабы Яги.

Довольный своей шуткой, старик зашелся каркающим смехом, напоминающим кашель. Арчи поддержал его сдержанной улыбкой.

– Нам придется организовать что-то вроде ночного дежурства. А то замерзнем к чертям собачьим…

– Ночным дежурством меня не напугаешь, молодой человек. Я все равно после трех часов почти не сплю.

Арчи забрал у Профессора пустую тарелку, отнес на кухню и сделал себе такой же скромный завтрак. Чай обжог пищевод и замер тлеющим шаром в животе. Остальные части тела по-прежнему мерзли.

Начался только второй день зимнего плена, а Арчи уже был близок к отчаянию, не представляя, какое будущее их ожидает.

– Живо! Нет времени рассиживаться! – повторил Шеф.

Арчи вцепился в протянутую руку, и тот резко поднял его на ноги. Происходящее не укладывалось в голове.

Дядя проверил пульс жертвы.

– Готов, – констатировал он, и повернулся к Профессору. – Ты как?

Бледный Профессор тяжело дышал, покрывшись испариной.

– Сейчас, – тихо ответил он. – Только дух переведу.