Проклятие Мафусаила

Прислонившись спиной к стене у входа в камеру, Карина хотя бы не сомневалась, что никто не нападет на нее сзади.

Проститутка выпрямилась во весь свой внушительный рост и в несколько широких шагов приблизилась.

– Бережешь себя, курва? – прогундосила проститутка, вцепилась в воротник карининой шубки и хорошенько встряхнула.

Не раздумывая, Карина резко отмахнулась левой рукой, а правой открытой ладонью влепила обидчице пощечину. Та дернулась, отпустила воротник и удивленно заморгала. Ее подруги моментально поднялись на ноги. «Что сейчас будет…» – мечтательно произнесла одна. Карина напряглась. Ей не приходилось участвовать в женских драках, но, благодаря реалити-шоу, она имела представление об этом безобразии: противницы вцепляются друг дружке в волосы, пытаются поцарапать лицо и лягаются, как дикие косули. Воспитанные телевидением стереотипы сыграли с ней злую шутку – она оказалась не готова к дальнейшему развитию событий. Дылда криво ухмыльнулась, а затем резко, без размаха, ткнула Карину кулачищем в правый бок. Боль пронзила все тело, зрение затуманилось, перехватило дыхание. Ноги подкосились, но проститутка подхватила ее под мышки и не дала сползти на пол. Пока Карина ловила ртом воздух и беспомощно мотала головой, с нее бесцеремонно сорвали шубку, а затем позволили упасть на четвереньки.

Очень хотелось заплакать – от боли и от обиды. Но нельзя было доставить им такое удовольствие. Будь она крепким героем боевика, Карина непременно процедила бы сквозь зубы что-нибудь вроде: «Ты бьешь как баба». Но какой там герой! Даже героиня из нее выходила не очень… Что я здесь делаю, думала она. Я – учительница истории в старших классах. Мой муж – банковский управленец среднего звена. В позапрошлом году мы взяли кредит и купили квартиру. Отдавать деньги придется еще шесть лет, но с этим никаких проблем, ведь Игорь хорошо зарабатывает. В следующем году ему обещали повышение и даже, возможно, бонус – сыворотку. А через несколько лет можно завести ребенка. Пока эта идея не очень нравится Игорю, но, наверняка, со временем все изменится. В общем, совместная жизнь, более или менее, просматривалась на десятилетия вперед… Трудно в это поверить, когда лежишь на вонючем полу в камере и пытаешься восстановить прерванное дыхание.

Какие-то доли секунды она была готова обвинить во всех бедах Арчи, но прогнала дурацкие мысли. Это было бы нечестно и несправедливо. Ведь долгие годы он оставался единственным человеком после отца и сестры, с кем удавалось ладить. С девчонками никогда не получалось. Они казались вредными, избалованными и глупыми, и, сколько ни пыталась, Карина ни с одной из них не сблизилась. Из-за этого она чувствовала себя очень некомфортно. Мальчишки же вели себя как сплоченная банда – затесаться в их ряды было невозможно. Пока однажды она не обратила внимание на Арчи, который удивительным образом тоже оказался в стороне от коллектива. На прогулке Арчи обосновался в самой дальней песочнице и упоенно возился с солдатиками и машинками. Карина с осторожностью дикой кошки, постепенно сужая круги, подобралась к жертве, неуверенно взяла в руки пластмассовую фигурку и рискнула вступить в игру. Арчи взглянул на нее и серьезным тоном объяснил: «Это вождь. Если он погибнет, племя проиграло». А она поняла, что не может сдержать улыбку. Вот так и началась их дружба. Когда они пошли в первый класс, им вслед постоянно неслось «жених и невеста». Помнится, Арчи хмурился и краснел, но терпел издевки, хотя было видно, что для него происходящее весьма унизительно. Карине же, понятное дело, подобные намеки были весьма приятны. Как и любой другой девочке.

Воспоминания помогли пережить самые неприятные мгновения. Она перестала всхлипывать и даже различала фигуры сокамерниц в углу. Напоминая мартышек в зоопарке, они вырывали друг у друга ее шубку.

За спиной лязгнули засовы, и дверь камеры распахнулась.

– Вечтомова! На выход!

Карина потрясла головой, чтобы окончательно разогнать муть в глазах, и в несколько приемов поднялась с колен. Проститутки подозрительно следили за ней. Неожиданно для самой себя Карина по-хулигански подмигнула им и, прижимая локоть к ушибленному боку, проковыляла в коридор. Там ей приказали встать лицом к стене и соединить руки за спиной. Щелкнули браслеты. Кисти ощутили холод металла. Второй раз за день.

В конце похода по мрачным жандармским закоулкам ее ждала комната для допросов. Карина вошла, и дверь сразу захлопнулась, едва не ударив ее.

Через единственное зарешеченное окно было видно, как в вечерней тьме мечутся крупные снежные хлопья. Лицом к ней и спиной к окну, за единственным столом в комнате, сидел молодой офицер в серой форме. Светловолосая голова нависла над раскрытой папкой. Он что-то старательно выводил шариковой ручкой и на Карину глаз не поднял.