Проклятие – миньон

Поймав пробегающего двором незнакомого мне пажа, я самым деловым тоном велела отроку вывести меня через ворота внутреннего круга. До казарм миньонов я могла дойти и в одиночестве, но стражникам требовался пропуск. Мальчишка особо не сопротивлялся, ткнул резную пластину в лицо привратного алебардщика и убежал по своим делам, а я прошла воротами, неся футляр в правой руке.

Канитель нарядного камзола (надо будет забрать у пажа ван Сола мою обычную одежду) тоже блестела в лучах солнца, видимо, это меня и отвлекло, потому что нападения я не заметила. Слева от арочного прохода ко мне метнулась размытая тень, удар под колено сбил с ног, я упала животом на футляр, попыталась повернуть голову, шею обожгло болью. Нападавший, схватив меня за волосы, навалился сверху всем телом и стал натягивать на голову мешок. Все это уже было, и я опять оказалась не готова. Я трепыхалась, бестолково шаря руками, хрипела, ощущая затягивающуюся на шее горловину мешка. Под руку попался футляр, уже раскрытый, наконечник стрелы впился в мякоть ладони и я изо всех сил пожелала, чтоб волшебная стрела Этельбора освободила меня.

В этот момент воздух кончился, я потеряла сознание.

Говорят, после обмороков первым возвращается слух. Врут. Первое, что я ощутила, открыв глаза и рассмотрев рябые пятнышки света сквозь худую мешковину – явственный запах гари. В ушах шумело, виски сжимало, грудь болела от моего неровного, всхлипывающего дыхания. Я села, освободила голову, распутав на шее пеньковую мешочную веревку. Нападавшего рядом не было. А вот стрела была. Она лежала туазах в четырех, на заканчивающейся дорожке из капелек крови. Чужой крови, не моей. По этой дорожке я ползла на четвереньках, пока спасительница не оказалась в моих исцарапанных руках, а потом подняла к небу глаза и от всей души вознесла благодарственную молитву причастным – Спящему, супругам его – Нобу и Алистер, а также Этельбору, которому, как я надеялась, нашлось местечко в божественных чертогах, невзирая на его колдовство. Потому что если бы не это колдовство, в чертогах сегодня оказалась бы я. То, что в этот раз меня собирались вовсе не пугать, а лишить жизни, сомнений не вызывало.

И вот тут ко мне вернулся слух.

– Пожар в миньонской казарме! – кричал кто-то за поворотом.

– Все живы?

Ответа я не расслышала, поэтому на полуслове закончила молитву, обернула стрелу в носовой платок и припустила к казарме.

У нас в Шерези тоже случались пожары. Особенно в деревне. Там, где жилища из дерева, а в быту используется огонь, это не редкость. И именно поэтому я знала: многое зависит от того, насколько быстро и слаженно действуют жители, передавая воду из ближайших источников. Столичные пожары, видимо, отличались от провинциальных. Этот проходил будто бы вполголоса. Не звучало тревожного сигнала, не слышалось криков обитателей замка, сзывающих друг друга на подмогу, не топотали по дорожкам сапоги стражников.

Нет, люди, конечно же, были, десятка полтора. Они растерянно стояли перед наглухо закрытыми дверями казармы – прислуга, пришедшая готовить залу к завтраку, дежурный учитель с помощниками, «лиловый плащ» без плаща, но с ростовым луком, видимо, собиравшийся вести часть миньонов на стрельбище для тренировки.

Зловонные струйки дыма, странного и плотного, который не поднимался вверх, а стелился по земле подобно щупальцам экзотических морских тварей, выползали из поддверной щели на крыльцо и струились вниз.

Вот почему пожар не спешат тушить. Пока огонь тлеет внутри, в наглухо закрытой казарме, а как только двери откроют, внутрь попадет воздух и тогда полыхнет уже по-настоящему. Но почему я не вижу ни одного миньона? Неужели они все там, внутри? Страдают от удушья, не в силах спастись? И почему дым такой странный?

Ужас мириадами липких паучьих ножек пощекотал меня изнутри, пролез внутрь сквозь приоткрытый рот, забился в ноздри и глаза, заставив расплакаться, сердце заколотилось о ребра, я обхватила себя руками, чтоб оно не выскочило, и замерла, тихонько желая, чтоб все поскорее кончилось.

– Разойтись! – скомандовал лорд Виклунд, проносясь мимо меня с бадьей наперевес.

Он был по пояс обнажен, мокрые волосы хлестали по спине, когда Оливер, развернувшись на бегу, выбил плечом дверь. Из бадьи плеснулась вода, языки огня лизнули спину горца, уже ничем не сдерживаемый дым вырвался наружу.

– Не вдыхать! – «Лиловый плащ» тоже отмер, будто по команде, бросил лук и побежал к двери. – Дым ядовитый! Всем разойтись. Зовите лекарей! Несите воду! Выбивайте окна!

Последний приказ был обращен к стражникам, появившимся из-за поворота.

Ветеран на бегу рванул подол сорочки и завязал лоскутом нижнюю часть лица, прежде чем нырнуть в клубы дыма, в которых уже скрылся лорд Виклунд.

Мой ужас никуда не делся, просто думать о нем я перестала. Я дернула за чепец ближайшую подавальщицу, у ног которой стояла плетенка с выглядывающими бутылочными горлышками.

– Мой лорд!