Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд

Вернувшись с ключом, я застал их все еще беседующими, но теперь к ним присоединился доктор Винчестер, который прибыл вскоре после того, как я ушел. Мистер Трелони, узнав от Маргарет о его внимании и доброте и о том, как он вопреки оказываемому на него давлению твердо решил придерживаться содержавшихся в письме указаний, попросил доктора остаться и послушать. «Возможно, — сказал он, — вам будет интересно узнать конец истории!»

Мы все вместе рано пообедали, после чего довольно долго сидели, пока мистер Трелони не сказал:

— Что ж, я думаю, нам лучше сейчас разойтись и лечь спать пораньше. Завтра надо будет о многом поговорить, а сегодня мне нужно подумать.

Доктор Винчестер ушел, тактично прихватив с собой мистера Корбека. Когда они вышли, мистер Трелони обратился ко мне:

— Мне кажется, вам тоже сегодня вечером лучше отправиться домой. Я хочу побыть со своей дочерью наедине. Слишком многое я хочу рассказать ей и услышать от нее. Возможно, уже завтра я и вам смогу все это сообщить, но пока нам с ней будет проще не отвлекаться, если в доме не будет посторонних.

Я прекрасно понимал его желание, но на меня все еще действовали воспоминания о пережитом за последние несколько дней, и я не совсем уверенно произнес:

— Но не опасно ли это? Если бы вы знали, как мы…

К моему удивлению, меня перебила Маргарет:

— Нет никакой опасности, Малькольм. Я останусь с отцом! — И она крепко обняла отца, как будто защищая его. Я, не сказав больше ни слова, поднялся, чтобы тотчас уйти. Мистер Трелони добродушно сказал:

— Утром можете приехать так рано, как вам захочется, Росс. Приезжайте к завтраку. После этого нам с вами нужно будет поговорить, — с этими словами он спокойно вышел из комнаты, оставив нас с Маргарет наедине. Я крепко сжал и поцеловал ее руки, которые она протянула ко мне. Потом я притянул ее к себе, и наши губы встретились в первый раз.

В ту ночь я спал недолго. Счастье, с одной стороны, и волнение — с другой, не давали мне заснуть. Волнение было сильным, но такого счастья, как тогда, я не испытывал никогда ранее и никогда уже не испытаю в будущем. Ночь пролетела так быстро, что утро не наступило незаметно, как ему полагается, а обрушилось в мгновение ока.

Еще не стукнуло девяти, а я уже был в Кенсингтоне. Когда я увидел Маргарет, все волнение исчезло, как исчезает с неба облако, влекомое силой ветра. Я заметил, что ее бледность уступила место здоровому румянцу, знакомому мне по прежним дням. Маргарет сказала, что ее отец спал хорошо и скоро должен выйти к нам.

— Мне кажется, — прошептала она мне на ухо, — что мой заботливый отец нарочно решил задержаться в спальне подольше, чтобы я могла первой встретить вас и чтобы нам никто не мешал!

После завтрака мистер Трелони провел нас в кабинет. Вставая из–за стола, он сказал:

— Я прошу и Маргарет присоединиться к нам.

Когда мы заняли свои места, он с серьезным выражением лица начал:

— Вчера вечером я говорил, что нам, возможно, есть что сказать друг другу. Полагаю, вы подумали, что я имел в виду вас и Маргарет. Верно?

— Да, я так и подумал.

— Что ж, молодой человек, это так. Мы поговорили с Маргарет, и я знаю, чего она хочет, — он протянул руку.

Когда я пожал ее и поцеловал Маргарет, которая придвинула свое кресло поближе к моему, чтобы мы могли, слушая, держаться за руки, мистер Трелони продолжил, но в его голосе чувствовалась какая–то неуверенность, которой я раньше за ним не замечал:

— Вам многое известно о моих поисках этой мумии и всего, что с ней связано. Думаю, вы уже догадались и о сути моих намерений. В любом случае, если будет необходимо, я объясню это позже, четко и кратко. Сейчас же я хочу выяснить у вас следующее: мы с Маргарет разошлись в одном вопросе. Я собираюсь провести эксперимент, который станет венцом моих исследований. Ради этого я не покладая рук трудился последние двадцать лет и много раз подвергался опасности. Этот эксперимент позволит нам узнать то, что было скрыто от человечества многие столетия. Я не хочу, чтобы при этом присутствовала моя дочь, так как отдаю себе отчет, что его проведение может быть опасно, очень опасно! К тому же точно неизвестно, что нам грозит. Мне уже приходилось раньше сталкиваться лицом к лицу с опасностью, о которой я ничего не знал. Через это прошел и отважный ученый, помогавший мне в работе. Что касается меня, я готов пойти на любой риск, ведь это принесет пользу науке, истории, философии. Мы сможем приоткрыть очередную пожелтевшую страницу мудрости, не известную в наше прозаическое время. Но я не хочу, чтобы такой опасности подвергалась моя дочь. Ее молодая, яркая жизнь имеет слишком большую ценность, чтобы ею можно было так легко пожертвовать, особенно теперь, когда она стоит на пороге своего счастья. Я не хочу видеть, как она повторит судьбу своей матери, расстанется с жизнью…

На какую–то секунду эмоции переполнили его, он закрыл глаза руками. В туже секунду рядом с ним оказалась Маргарет. Она крепко прижалась к отцу и поцеловала его, пытаясь успокоить его теплыми словами. Потом, выпрямившись как струна, она произнесла, обнимая его: