Проклятие Неферет

Я молчала в течение всего ужина, за исключением одной небольшой перепалки. Посреди своих последних рассуждений об излишествах выставки и беспокойстве, что если он окажется прав, то банк снова потеряет деньги, отец вдруг резко сменил тему.

― Эмили, тебе нравится быть каждую неделю волонтером в ОФЖК?

Я не знаю, что на меня нашло. Возможно, это было из-за того, что меня совершенно измучили уловки, необходимые, чтобы продолжать жить этой жизнью, играя роль послушной дочери для человека, недостойного звания отца. Возможно, из-за растущей внутри меня холодности, но я решила не лгать и не уклоняться от вопроса отца. Я встретилась с ним взглядом и сказала правду.

― Нет. Миссис Армур — старая лицемерка. Чикагские нищие и бездомные воняют и отвратительно себя ведут. Даже немного странно, что они должны жить подаяниями. Нет, отец. Мне не нравится быть волонтером в ОФЖК. Это фарс и пустая трата моего времени.

― Хм! ― Вслед за шумным фырканьем раздался раскат хохота. ― Ты только что произнесла почти те же самые слова, которые я сказал твоей матери, когда она обратилась в банк за благотворительной помощью для ОФЖК. Прекрасно, что ты так быстро поняла то, что не понимала твоя мать, будучи на двадцать лет старше.

Я удержалась, чтобы ничего не сказать. Я не променяю свою душу на союз с чудовищем. Я молча продолжила размазывать еду по своей тарелке. Отец наблюдал за мной и пил большими глотками вино, которое я не имела возможности разбавить.

― Но пожертвования на благотворительность имеют первостепенное значение для нашего социального и финансового статуса. Давай представим на минутку, что ты можешь начать сама заниматься благотворительностью. Скажи мне, Эмили, что это будет?

Я слегка поколебалась, раздумывая, возможны ли негативные последствия, если я честно ему отвечу, и быстро решила, что могу высказать свое мнение. Очевидно, что я — его игрушка, его кукла, его развлечение. Ничего из того, что я говорила, не имело для него хоть какого-то значения.

―Я бы не стала поддерживать низшие слои общества. Я бы помогала подняться тем, кто стремиться выйти за рамки обыденности. Я слышала, ка мистер Айер говорил о своей коллекции искусства коренных народов. Я слышала, как мистер Пуллман обсуждал дополнительное электрическое освещение для Центрального вокзала и еще свои эксклюзивные автомобили. Если бы это было в моей власти, я бы создала Дворец Изящных Искусств, а возможно даже и Музей Науки и промышленности, и я бы давала пищу совершенству а не лени.

―Ха! ― Отец с такой силой стукнул кулаком по столу, что его вино выплеснулось из бокала через край, и, словно, кровь, потекло по тонкой льняной скатерти. ― Отлично сказано! Отлично сказано! Я полностью согласен. Я заявляю, что ты больше не будешь волонтером в ОФЖК. ― Тут он наклонился вперед и поймал мой взгляд. ― Знаешь, Алиса, мы могли бы добиться многого вместе.

Все мое тело заледенело.

― Отец, меня зовут Эмили. Алиса, твоя жена, моя мать, умерла. ― Прежде чем он успел ответить, я встала и, как только Джордж вошел в комнату с десертом, я поднесла руку ко лбу и, пошатнулась, почти потеряв сознание.

― Мисс, вам нехорошо? ― спросил негр, обеспокоенно нахмурившись.

―Как вчера сказал отец, я все еще чувствую усталость после субботнего вечера. Не могли бы вы позвать Мэри, чтобы она проводила меня в мою комнату? ― Я посмотрела на отца и добавила: ― Отец, вы извините меня? Я бы не хотела, чтобы моя слабость помешала вашему звонку Симптонам сегодня вечером.

― Все в порядке. Джордж, позови Мэри. Эмили, я надеюсь, что к завтрашнему дню тебе станет лучше.

― Да, отец.

―Карсон! ― заорал он, отпихивая оставленный для него Джорджем десерт. ― Сейчас же подготовь экипаж! ― Больше ни разу не взглянув на меня, он вышел из комнаты.

Сразу же после этого пришла Мэри, бормоча о хрупкости моего здоровья и опекая меня по дороге в спальню, словно она была курицей, а я — ее цыпленком. Я позволила ей помочь мне снять мое дневное платье и надеть ночную рубашку, а затем свернулась в постели, уверяя ее, что мне будет лучше, если я просто отдохну. Она быстро ушла, но я видела, что она искренне за меня беспокоится.

Что я могла бы ей сказать? Она видела, как пылали глаза отца, когда он на меня смотрел. Она, и Джордж, и Карсон, и, наверное, даже повар, должны были знать, как он преследовал меня и лишал свободы. Однако ни один из них не сказал бы против него ни единого слова. Никто из них не предложил бы своей помощи в планировании моего побега.

Но это не имеет значения. Я должна найти способ обрести спасение.

Но в этот вечер, хотя бы на час или два, я могу устроить побег, пусть даже и совсем маленький.

Отец собирался ехать в дом Симптонов, подлизываясь к их семье и стараясь изобразить из себя главу семьи, беспокоящегося за свою бедную, хрупкую дочь.

Опять же, не имеет значения. Это означает только то, что я могу убежать в свой сад!

Неслышными шагами, я на цыпочках спустилась по лестнице, прошла через холл, и вышла на улицу через дверь для слуг. Меня не заметили. Дом был, как я и предпочитала, темным и тихим.