Проклятие некроманта

- Госпожа запретила ее тревожить, она отдыхает, - коротко ответил паладин, стоявший слева от инквизитора.

- Мы передадим ей твое послание, когда она восстановит свои силы, - продолжил страж, стоявший справа.

- Некроманты зашевелились, скоро война, - проговорил Ирилатус, переводя взгляд с одного паладина на другого.

Новость была действительно важной. Стражи переглянулись, и один из них - старший по званию или же просто более смелый - трижды постучал в массивную дверь из темного дерева, украшенного сложной золотой инкрустацией. В ожидании ответа инквизитор рассеянным взглядом скользил по рисунку - по изгибам цветущей вьющейся розы, оплетающей пятиугольный щит, по изображенному на этом щите грифону, стоящему на задних лапах с расправленными крыльями. В который раз Ирилатус поймал себя на мысли, что герб его страны - Империи - в полной мере характеризует ее правительниц, из поколения в поколение принимавших тяжкое бремя власти с тех пор, как погиб последний император, не оставивший после себя сыновей. Плата за власть - отречение от индивидуальности и собственного прошлого ради служения своему народу, постоянное напоминание о том, что монарх себе не принадлежит. Поэтому Империей называли не только страну, но и ее правительницу: этот титул служил ей единственным именем с момента восхождения на престол - и до передачи его наследнице - младшей кровной родственнице по женской линии.

За размышлениями прошло несколько минут ожидания, но ответа не последовало. Один из паладинов толкнул створку, та бесшумно открылась, после чего страж зашел в покои, притворив дверь за собой. Оставшийся на посту воин преградил путь инквизитору, демонстрируя готовность защищать Империю от любой угрозы.

Ирилатус фыркнул, отошел в сторону и остановился у висящего на стене великолепного старинного гобелена с изображенной на нем битвой с некромантами. Противопоставляя благородному имперскому воинству, неизвестная мастерица изобразила нежить во всей ее правдивой отвратительности: зомби с отваливающимися кусками гниющих тел, оскаленные в вечном безмолвном крике черепа скелетов, испивающие жизнь мечи клыкастых кровопийц, витающие над головами воющие призраки, иссохшие тела бессмертных колдунов-личей и вооруженных косами их сородичей - умертвий…

Вся эта мерзость колола, терзала и рвала на куски воинов, нерушимой стеной окруживших прабабку ныне правящей Империи. А над полем боя реял венец творения некромантов - костяной дракон. Громадная тварь раззевала свою пасть в сторону инквизитора, стоящего на возвышенности вдали от гущи схватки и окруженного полудюжиной монахов в боевом облачении. Но не трусость вынудила святого воина уйти прочь, а священный долг молитвы. И она была услышана: позади инквизитора расправил свои алые, будто бы обагренные кровью, крылья величественный ангел с огненным мечом.

Стальной оттенок обычно холодных и бесстрастных глаз отца-инквизитора обрел теплый алый отблеск. Вид нечестивых чудовищ пробуждал в нем священную ярость, даже если это был всего лишь узор гобелена. Ирилатус сделал пару глубоких вдохов и медленных выдохов, чтобы успокоиться, и ярость в его душе унялась. На некоторое время. Весьма своевременно: послышались шаги, и взволнованный паладин жестом подозвал Ирилатуса, посторонился и закрыл за ним дверь, возвращаясь на свой пост у входа в личные покои Империи.

В комнате царил полумрак, едва разгоняемый огоньком единственной свечи. За столом, глядя на пламя, сидела женщина. В неверных отблесках огня она казалась бы миловидной, не будь ее лицо сплошь иссечено ужасными шрамами, заметными даже при столь скудном освещении. Но Империя по определению была самой красивой женщиной своей страны, а сама она делала вид, что верила подобной грубой лести. Эта женщина обладала суровым нравом и воинской храбростью, и последствия этого были бессильны скрыть даже лучшие лекари. А от помощи магов, к внутреннему одобрению Ирилатуса, Империя отказывалась. Отведя взгляд от свечи, женщина обратила внимание на посетителя.

- И какая же новость стоила того, чтобы прервать мой отдых? - в карих глазах правительницы сквозила бесконечная усталость.

- Госпожа, - почтительно склонил голову отец-инквизитор, - мои наблюдатели сообщили о всплеске активности нежити. Вся окрестная мерзость движется в сторону Воющей Долины. Кажется, они к чему-то готовятся, и мы опасаемся, что Шалластхадар планирует атаковать.

- Думашь, стайка вампиров и сотня-другая скелетов сможет что-то противопоставить моим солдатам и твоим инквизиторам? Ты же сам говорил, что один только взгляд твоих воинов заставляет нежить искать укромное место, чтобы переждать вспышку… священной ярости. Кажется, ты так называешь это состояние, - медленно проговорила Империя.

- Это так, госпожа. По крайней мере, пока ими правит Шаддаэр.

- Есть предпосылки к смене власти, Ирилатус? Не так давно ты утверждал, что вы давным-давно разыскали и уничтожили всех, кто обладал хоть какими-то зачатками проклятого таланта к некромантии, а за их выжившими родственниками ведете наблюдение.