Проклятие новичка (СИ)

— Восемьдесят девять процентов за то, что он слиняет, как только получит деньги.

— А можно мне сказать?..

— Но одиннадцать процентов за то, что он вернётся! А в данных обстоятельствах это не так уж мало.

— Послушайте, дайте же мне…

— Сколько раз он тебя кидал раньше, Макс? Ты что, забыл всё, что Денница тебе сделал?

— Вы так говорите, словно меня здесь…

— Да, но с тех пор, как мы встретились на Клоаке Дьявола, он ведёт себя совсем по-другому. Он изменился, Пат. Мы же вместе попали в аварию! А это кое-чего стоит…

— Ещё скажи: спали с одной и той же девушкой, — по прищуру и особенно едкому тону голоса я уже научился определять, когда Ини перехватывает управление. — Этот факт делает вас практически братьями, — она горько рассмеялась. — Это мимикрия, Макс! Нефилим — друзья только самим себе, им нельзя доверять.

— Да, но ты — тоже нефилим. А я тебе доверяю.

— Ладно, спорьте дальше, а я пошел.

— Я и Денница — две большие разницы! Я всю жизнь работаю над собой, и выпускаю Ини только когда нет другого выхода. А он ВСЕГДА один в двух лицах. У Денницы на всё два мнения — он просто не умеет по-другому. Денница, ну хоть ты скажи ему! Денница?..

— Он ушел, Пат.

— Знаешь, Макс, иногда я на тебя удивляюсь, — Патриция устало присела на ржавую, кем-то забытую канистру. — При всей изворотливости и изобретательности, ты — клинический дебил.

— Спасибо, хоть не идиот, — я уселся рядом, прямо на траву и вытянул ноги. Приятно всё-таки, когда задница не начинает моментально мокнуть и тонуть…

— Это подразумевалось, — фыркнула Патриция. — Но у тебя слишком слабые умственные способности, чтобы считывать подтекст.

— А я даже не обижаюсь, — сорвав соломинку, я принялся её грызть. другого-то ничего не было… — Я уже понял: Ини для тебя — как щит. Ты выпускаешь её, не КОГДА нет другого выхода. А когда не можешь контролировать ситуацию.

Патриция прожгла меня уничтожающим взглядом и отвернулась.

Конечно, в глубине души я был с ней полностью согласен. Скорее всего, Денница нас кинет. И не будет испытывать ни малейших угрызений совести: многие считают, что обманывать доверчивых лохов — это вовсе не грех, а можно сказать, святая обязанность.

Но… бабуля говорила: всегда нужно давать шанс тем, кто в этом нуждается.

Вот где бы я был, если бы время от времени не получал шанс?..

— Попомни мои слова: он не вернётся.

— Посмотрим.

— И долго ты собираешься "смотреть"? Пока корни из задницы не прорастут?

Я прищурился и глянул на солнце. До заката оставалось ещё несколько часов. Если, добравшись до зенита, местное светило не падает вертикально вниз, как пушечное ядро.

— До ночи?

— Ладно, а что потом?

Патриция зябко передёрнула плечами. От её шикарного маленького платья почти ничего не осталось — учитывая, что и до этого было не густо. А здесь, в тени эстакады, было не слишком-то и жарко…

Сняв остатки пиджака, я накинул его девушке на плечи.

Гермиона заворочалась в кармане, высунула голову, но увидев, что её гнездо далеко не уехало, сонно моргнула и спряталась.

— Не знаю, — кончиком прутика я принялся царапать в пыли. — Если не получится с башней…

— Макс, — мягко заметила Патриция. — Если с башней ты хочешь воспользоваться тем же способом, что и в первый раз, велика вероятность, что ПОСЛЕ ты уже ничего не сможешь попробовать.

Она издала губами звук, похожий на "плюх".

— Тогда нужно отыскать ту развязку, через которую я попал на Лимб впервые… Может, удастся вернуться на Землю?

— Здесь сотни развязок и тысячи дорог. Могут уйти ГОДЫ на то, чтобы проверить все.

— Я так понимаю, если мы здесь застрянем — времени у нас будет, сколько угодно.

— Вообще-то, спрашивая, что нам делать, я имела в виду ближайшее будущее, — заметила Патриция. — Например, как мы не умрём с голоду.

— Лилит говорила, здесь можно найти работу, — привалившись головой к бедру Патриции и ощутив человеческое тепло, я на миг благодарно закрыл глаза. — В ульях всё время требуется рабочая сила.

— Ха! — девушка невесело рассмеялась. — И много ты планируешь заработать, не имея никакой квалификации? Уж лучше я тряхну стариной и вспомню ремесло.

— Какое ремесло? — лениво, сквозь дремоту, спросил я.

— Как это какое? Я — профессиональная жрица любви, если ты забыл. Могу выйти на дорогу, и…

Дремоту сорвало, как пыльный мешок с головы смертника.

Я вскочил.

— На дорогу?.. Ни. За. Что!..

— Вообще-то это мне решать. Мама была права: жрица любви прокормит себя в любом измерении. Главное, оказаться среди существ, у которых в принципе есть тело. А здесь живут обычные люди — такие же, как мы… Так в чём проблема-то?

— Проблема?..

Ну как ей объяснить? Что я воспитывался в среде, где проституция является предосудительным занятием, что я всё понимаю, но продавать себя за деньги, это как-то… И что, в конце концов, мне это будет неприятно ЛИЧНО.

Как можно, чтобы любимая девушка пошла на панель, чтобы заработать денег для тебя?..

Я осёкся. Любимая?..

Ещё несколько дней назад я был УВЕРЕН, что люблю Зебрину. Это чувство куда-то делось? Я честно прислушался к себе.

Нет. Всё по-прежнему.

Но…

И всё-таки…

А впрочем…