Проклятие океана. Сага забытых островов

В захолустном городке Пуэрто-Гренада царила ужасная духота, но народу на улицах хватало, большей частью это были неотесанные пеоны в широкополых шляпах, вооруженные револьверами и ножами. Город пестрел флагами, цветами и прочими украшениями, на плазе играл оркестр, народ плясал, бузил и поглощал спиртное.

Плаза находилась неподалеку от гавани, но вблизи причала стоял на якоре один-единственный пароход. Нас привели в патио — открытый двор дома, выходящего окнами на плазу; Сальвадор приказал нам сесть и не шевелиться без приказа.

— Требую обеда! — воинственно молвил я. — Если мне предстоит бой, я должен быть накормлен. Не будет жратвы, не будет и представления, это я вам твердо обещаю! Лучше пристрелите меня, чем голодом морить.

— Вас накормят, — нахмурился Сальвадор. — Но не пытайтесь бежать. Мои люди получили приказ стрелять вам в спину при попытке к бегству.

— Эх ты, обезьяна позолоченная! Только и смелости, что в спину стрелять, — отбрил я, и он принялся угрюмо жевать усы, а Джонни сказал:

— Ради Бога, Стив, заткнись! Неужели хочешь, чтобы нас поставили к стенке?

— Я пойду пригляжу за строительством ринга, — пробурчал Сальвадор и, звеня шпорами, широко зашагал прочь, оставив нас под надзором четырех солдат самого дебильного вида. Вскоре толстая индианка принесла нам большое блюдо с мексиканскими тако[10] и тушеными бобами, и мы набросились на них, поскольку оба не ели с раннего утра. Пища была недурна, но так щедро сдобрена красным перцем, что едва не сожгла нам желудки.

Мы еще расправлялись с едой, когда по брусчатке площади загрохотали подкованные каблуки, и в патио вошел высокий худощавый белый. Наши охранники не пытались его остановить, хоть и вытаращились с подозрением и неприязнью.

— Привет! — ожил Джонни. — Ну и рады же мы вас видеть! Я уж было решил, что в этом вшивом городишке нет ни одного белого. Вы американский консул?

— Консул? — переспросил незнакомец. — В республике Пуэрто-Гренада нет консула. Она еще не признана нациями, и вряд ли это случится, пока в ней хозяйничает жирная свинья Пизарро. Нет, я капитан Старк, владелец парохода, что стоит в заливе. Дернула же меня нелегкая привезти быка этому прохвосту!

— А не опасно ли говорить такие вещи? — нервно спросил Джонни, поглядывая на четырех солдат, которые сейчас ничем не отличались от деревянных индейцев[11].

— Эти вчерашние пеоны по-английски ни бум-бум, — успокоил Старк, усаживаясь за наш стол и обмахиваясь фуражкой. — Я слыхал, вы, ребята, попали в серьезную переделку. Плохо дело. Пизарро вам не простит своего быка.

— Да кто он такой? — рассердился я. — Откуда он, вообще, взялся?

— Просто жирный мошенник, — ответил Старк. — Поднял восстание и отхватил себе клочок земли. Теперь называет себя диктатором. Что ж, он и впрямь большая шишка в Пуэрто-Гренаде и на примыкающих к ней сорока милях джунглей.

Меня он сцапал, когда я доставил быка. Требует, чтобы я продал ему мой пароход за смехотворную цену. Решил, видите ли, сделать из него канонерку! Когда я отказался, он приковал меня к этой забытой Богом помойке.

— Каким образом? — поинтересовался я.

— Упрятал в кутузку всю мою команду, — проворчал Старк. — Обвинил в нарушении общественного покоя, а закон, между прочим, состряпал тут же. Я не могу поднять якорь, пока он не выпустит ребят, а он не собирается отпустить команду, пока я не уступлю судно этак за четверть стоимости.

Тут мы услышали звяканье шпор и бряканье сабли о мостовую, и в патио вошел дон Рафаэль. Следом появился генерал Сальвадор.

— А, капитан Старк, — с усмешкой молвил дон Рафаэль. — Ну и как вам наш новый бычок?

— Думаю, он способен забодать любого в этой паршивой дыре, если дадите ему шанс, — проворчал Старк.

Дон Рафаэль чуточку нахмурился, затем усмехнулся и сказал:

— В этом я с вами согласен! Мне тоже сдается, что он уложит Диего.

— Позвольте усомниться, — возразил Сальвадор, почесывая нос. — Диего разорвет эту шавку на части.

— Ставлю десять тысяч песо на гринго! — воскликнул дон Рафаэль. — Идет! — согласился Сальвадор, угостив меня убийственным взглядом.

— Погодите минутку, — вмешался я. — Разве здесь найдутся перчатки?

— У Диего найдутся, — ответил дон Рафаэль. — Он всегда возит с собой лишнюю пару. Итак, Сальвадор, вернемся к празднику. Пускай глашатаи повсюду объявят: мне угодно, чтобы весь народ Пуэрто-Гренады — солдаты и гражданское население — присутствовал на первом в республике состязании боксеров.

Когда они ушли, Старк возбужденно произнес:

— Нет, ребята, вы слыхали? Тут соберутся все солдаты. Тюрьма останется без охраны! На борту у меня есть динамит, в разгар матча я взорву кутузку, вызволю команду и ударюсь в бега!

— Жалко, что мы не сможем драпануть с вами, — посетовал Джонни. — Наверно, эти проклятые сторожа не слезут с наших шей.

— Я сообщу о вас ближайшему американскому консулу, — пообещал Старк, затем пожал нам руки и ушел в весьма приподнятом настроении.