Проклятие. Отверженные (СИ)

Мы с Дианой были здесь единственными у кого были сверхспособности, но почему только я один чувствую здесь себя не в своей тарелке? Да еще и это непонятное чувство возбуждения в придачу. Каждая клетка тела, будто стонет в изнеможении, ожидая, когда же, наконец, я ринусь в самую гущу битвы, отдавшись инстинктам и жажде крови до самого конца. Диана же напротив, вела себя так, будто со всеми сдружилась. Она чувствовала себя частью этого коллектива. Хотя она и правда сдружилась со всеми на тренировках, часть которых я просто не посещал. А ведь раньше она так доверяла только мне. Непонятное чувство, будто, что-то жжет в груди.

Небо скрылось за ветвями вековых деревьев, укутанных в снежные мантии. Легкий морозец покалывал кожу на руках. Зря, кажется, я отказался от армейского обмундирования, ведь все остальные чувствовали себя достаточно уютно в таких условиях. Хотя меня с трудом уговорили взять с собой пистолет, а не полагаться все цело на свои силы.

— Отряд внимание! — подал знак рукой старший сержант.

Все тут же замерли. Дело в том, что все были хорошо наслышаны об удивительном чутком слухе командира и целиком и полностью доверяли ему.

— Первая группа приступить к обороне! Вторая и третья вперед. Бегом, бегом, бегом!

Солдаты подчинились. Началась стрельба. Из-под снега, с верхушек деревьев, отовсюду лился град пуль. Видимо нас уже давно ждали. Это было странно, хотя бы потому, что невозможно спланировать и подготовить такую масштабную засаду примерно за час. Мы были готовы, что нас засекут при приближении и посадке, но тут нечто другое. Нас ждали уже довольно долго.

— Бегом! — командовал Розанов и, отстреливаясь на ходу, продолжал вести за собой людей.

Я остался вместе со своей первой группой и вступил в бой. Снайперская пуля пролетела мимо моего левого уха, и солдат напротив меня рухнул, окрасив белоснежный снег кровью. Темная энергия никак не отреагировала, видимо потому, что я не чувствую опасности.

Многочисленные деревья были нам укрытиями от авангарда, что упорно подступал, прикрываясь свинцовым шквалом. Но даже это не могло спасти от снайперов, чьего расположения мы не знали. Крики, вопли и выстрелы — все, что мне удавалось услышать. Нас просто оставили умирать. Ведь под таким напором мы, своим небольшим отрядом не смогли бы устоять.

— Прячьтесь за деревьями! Окапывайтесь! Всем кто способен обороняться, не сдавайтесь! — прокричал один из солдат с погонами ефрейтора.

Спрятавшись за деревом, я внимательно огляделся. После небольшой перегруппировки нам, наконец, удалось занять выгодную позицию и остановить напор со стороны врага. Румынские военные заняли оборонительные позиции, превратив наступление в простую перестрелку из-за укрытий.

— Я пошел вперед — прошептал рядом один из солдат, паре своих товарищей — прикройте.

Но едва он выбрался из укрытия, в его голову вонзилась длинная игла. Кровь брызнула и тонкой струйкой потекла по исказившемуся от боли лицу.

Пора было и мне что-нибудь предпринять. Ведь этот способ убийства похож на способность проклятого дитя, а значит, мне необходимо избавиться от него. Вернее я единственный из присутствующих у кого есть шанс на это.

Молниеносный рывок и вот мое тело уже кромсает попадающихся на пути врагов. Моя скорость немного выросла. Я разрезал своих противников одного за другим, кружась в причудливом кровавом вальсе. Кровь брызгами покрывала меня, а так же окружавшие нас снег и деревья. Откуда это чувство безумной радости и эйфория? Неужели я уже совсем свихнулся? Каждая клетка тела будто стонет от возбуждения. Будто нет ничего, что способно ускользнуть от меня, ни одного звука, ни одного запаха. Мое тело, будто чувствовало врагов, где бы они ни прятались. Очереди из штурмовых винтовок противника ничуть меня не замедляли. Темная энергия вокруг тела послушно оберегала подобно стальной стене. Лишь древесная кора разлеталась кусками вокруг. Я просто отдавался танцу и растворялся в нем без остатка, поддаваясь охватывающему меня безумию. Что же это? Я будто смотрю на себя со стороны. И вижу я человека, в котором не осталось ничего человеческого. Лишь безумный монстр, бросающийся в бой подобно хищному зверю и без тени сомнения рубящего своих врагов парой созданных мечей. На его вымазанном в крови лице безумный оскал, а в глазах, бесспорно, читается наслаждение.

Крики, предсмертные хрипы и беспорядочная стрельба не умолкали, пока не был убит каждый из солдат. Но моей цели нигде не было видно. Ринувшись обратно к своим, я прислушался. Вокруг царила мертвая тишина, и её давление все нарастало. Мое тело напряглось до предела, подобно натянутой струне, готовое сорваться с места в любую секунду.

Полтора десятка тел — вот все, что я обнаружил, вернувшись к своим товарищам. Тела всех были пронизаны иглами. Никто из них ни издал, ни звука, или же это я просто не слышал? Потому, что не мог слышать или потому, что мне было все равно? Мы в одной группе, но я почти никого из них не знаю, и их жизни ничего не стоят для меня. Никакого товарищества, просто до этого момента нам было по пути.