Проклятие. Отверженные (СИ)

— Ну, Петренко долго не мог успокоиться. В итоге ушел со службы и, забрав все свои сбережения, купил домик где — то на западе страны. Немного позже вернулся за сестрой и забрал её с собой. И правильно. Они слишком долго были в разлуке и теперь им многое нужно нагнать. Думаю, он до сих пор не может простить себе, что не смог спасти Диану…

— А Эльза? — попытался я сменить тему.

Глубоко вздохнув, Ира присела на скамейку:

— Никто толком не знает. Просто исчезла. Её мать, прежде чем вернуться в Рязань, сказала лишь, то, что с ней все будет в порядке и, что она с хорошим человеком. Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, чья это могла быть работа?

— Без сомнения. Витя Молчанов — ответил я, не сводя взгляда, с вспыхивающих одна за другой в летнем ночном небе звезд.

— Носители гена разбрелись по городам, старясь изо всех сил, чтобы изменить устоявшийся в памяти людей стереотип.

— Судя по тому, что я вижу — у них все получилось. Я рад, что те, из-за кого так переживала Диана, наконец, нашли свое место в жизни.

— А, что насчет тебя? Ты его нашел? — спросила Ира украдкой глядя на мое задумчивое лицо.

— Кто знает. Перед смертью, она сказала мне, что мое место всегда будет рядом с ней. Иногда мне кажется, что я до сих пор ощущаю теплоту её руки…

— Но жизнь все-таки не стоит на месте. Нужно двигаться дальше…

— А если я не знаю, куда мне идти!? — немного вспылил я из-за нравоучений девушки — прости, я больше не вижу дороги.

— Идиот… — прошептала Ира, поднявшись с места и схватив меня за воротник рубашки — что бы, что-то увидеть, иногда, нужно просто перестать упрямиться и открыть глаза.

После этих слов капитан прильнула к моим губам. Её золотистые волосы блестели в свете, врубившихся в тот самый момент уличных фонарей. Румяные от смущения щеки становились еще краснее, а длинные черные ресницы приковывали взгляд. Не в состоянии даже пошевелиться, я отчаянно пытался понять, что же мне лучше будет сделать. Оттолкнуть её или же обнять? Но прежде, чем я успел, что-либо сделать, девушка отступила назад:

— Мне нравится это место. И этот маленький город у моря. Оставайся здесь, а я уеду. Но как только закончу одно дело и уволюсь, я обязательно вернусь.

— Зачем тебе это? — по-прежнему ошарашенный поцелуем, спросил я Велесову.

— Все просто — улыбнулась капитан мне в ответ — чтобы узнать твой ответ.

— Но…

— Молчи и думай. Как считаешь, такой жизни она хотела бы для тебя? Открой свое сердце людям и найди собственную дорогу.

— Ира…

Но девушка лишь махнула рукой на прощание и быстро ринулась прочь, как какая-то маленькая девочка. Наверное, надеясь, что я так и не замечу скатившуюся по её щеке слезу.

Тогда я так и не решился остановить её. Пусть все идет своим чередом. Но ведь Ира права. Диана не для того, спасла мою жизнь, чтобы я весь остаток дней чувствовал себя никчемным человеком. Я убил слишком многих, и отмыться от этой крови мне уже не удастся. Остается лишь один вопрос, кто я? Воин или убийца? Смогу ли я нести ответственность за все то зло, что принес миру, или сбегу поджав хвост?

*******************

Свет светильника моргнул, будто напоминая мне, что пора заканчивать. Стопка тетрадей стоявших рядом, довершилась еще одной, и, оставив на них сверху записку, я выбрался из-за стола. Первые солнечные лучи уже проблескивали за окном.

Взяв стоявший у выхода из квартиры походный рюкзак, и бойко закинув его на плечо, я еще раз на прощанье окинул комнату взглядом.

— Так будет лучше — произнес я, несколько раз сжав и разжав кулак.

Рука осветилась золотистым свечением и, распахнув настежь дверь, я, улыбаясь, кинулся прочь.

Записка на стопке тетрадей гласила:

«Прости за все, но я не могу так вот просто все забыть и не позволю этого другим. В этих тетрадях — история о проклятом ангеле, что, не смотря на постоянную боль, любила жить больше чем кто либо. И раз уж её больше нет на этом свете, то я дам ей новую жизнь. Отныне и впредь она будет существовать в сердцах людей. Пока хоть кто-то будет помнить её, она никогда не умрет…

Еще раз прости… и спасибо. Я, наконец, нашел свою дорогу».

— Глупец — усмехнулся наблюдающий с крыши за уходящим рассвет другом, Алавир — конец одной истории, это всегда начало чего-то совершенно нового.

— Как думаешь, что он собрался делать? — спросил сидящий на крыше в сторонке, одетый в гавайскую рубашку и солнцезащитные очки наемник Женя.

— Это же Андрей Безмолвный. Конечно, он бросится в путь, чтобы постараться принести хоть немного света в мир, который сам заполонил тьмой.

— Но что он сможет для этого сделать? — выдохнул облачко дыма в небо, бородатый наемник.

— Не знаю. Но он что-нибудь непременно отыщет. Диана дала ему возможность жить дальше. А значит, он не станет просто наблюдать, как делал это раньше. Теперь у него есть сила, куда превосходящая ген Ангела.

— О чем ты?

— Теперь у него есть воля собственными руками изменить тот мир к лучшему. Или ты считаешь, что только с реформами правительства о проклятых, мы сможем создать идеальный для сосуществования мир?

— Но почему нет?