Проклятие памяти

– Пока не знаю, – признался он. – Сейчас, по крайней мере, мы мало что можем сделать – кроме как дождаться Алекса.

Он не стал говорить Эллен о своих подозрениях. Сам же Марш отнюдь не был уверен, что Алекс когда-либо вернется домой.

Глава 24

Дом оказался небольшим, но удачно расположенным – в глубине квартала, далеко от проезжей части. Номера видно не было – но Алекс знал, что не ошибся. Найти дом оказалось совсем нетрудно. Когда он приехал в Пало Альто, он просто выключил из памяти все воспоминания, связанные с Ла-Паломой, и сосредоточился на одной задаче – попасть домой. После этого ему оставалось только повиноваться тем импульсам, которые мозг посылал ему на каждом отрезке пути, пока наконец он не оказался перед небольшим, в мавританском стиле, особняком, который – Алекс был совершенно уверен в этом – принадлежал доктору Раймонду Торресу. Несколько минут он пристально разглядывал дом, затем въехал под бетонный козырек, шедший по всей длине ограды, и заглушил мотор.

С улицы его машину не было видно. Алекс вышел из нее, захлопнул дверцу, открыл крышку багажника.

Достав ружье, он перехватил его в правую руку, левой захлопнул багажник, и, почти небрежно неся тяжелое стальное тело оружия, обогнул дом, подошел к заднему крыльцу и подергал ручку двери черного хода. Дверь была заперта.

Алекс внимательно оглядел внутренний дворик за домом. Не зная в точности, что именно он ищет. Алекс был уверен, что сразу узнает это, если оно попадется ему на глаза.

Всю середину двора занимала большая клумба, пестревшая сейчас радужным ковром из цветущих астр. В центре клумбы, под камнем, он обнаружил тщательно завернутый в алюминиевую фольгу ключ от входной двери. Войдя в дом, Алекс уверенно прошел через кухню и столовую и, свернув, поднялся по лестнице в кабинет.

Именно здесь – он знал – доктор Торрес проводил большую часть свободного времени. В углу располагался камин, неподалеку – потрепанное бюро, так не похожее на сверкавшее полировкой и никелем сооружение в кабинете Торреса в Институте. Вообще домашнее пристанище Торреса разительно отличалось от его рабочего кабинета – прежде всего своей захламленностью. Повсюду валялись книги и множество журналов. Алекс бегло окинул журналы взглядом – в основном медицинские, но были и по электронике, психологии и психиатрии. Поставив ружье в угол у двери, он подошел к книжным полкам – на этот раз он точно знал, что ищет, и помнил, где это находится.

Да, она была именно там – между двумя толстыми томами по истории юго-восточных штатов, с детальным описанием последствий американо-мексиканской войны. Небольшая, переплетенная в кожу тетрадь с золотым тиснением на переплете. Осторожно сняв ее с полки, Алекс присел на стоявший рядом стул и, открыв тетрадь на первой странице, пристально вгляделся в нарисованную там схему, с трудом разбирая вычурный старинный шрифт и непривычные сокращения.

Перед ним было фамильное древо семьи дона Роберто де Мелендес-и-Руис – его предков, его потомков, его родни. Водя пальцем по переплетению родственных линий, Алекс вскоре добрался до последнего квадратика с именем.

Последним в роду значился Раймонд Торрес, сын Марии и Карлоса Торресов.

Его мать, Мария Руис, приходилась дону Роберто правнучкой через его единственного сына, Алехандро. Под именем Раймонда Торреса стоял еще один квадратик, но он был пуст.

Захлопнув тетрадь, Алекс положил ее на каминную полку и подошел к бюро. Не колеблясь, он выдвинул нижний правый ящик и, порывшись в нем, извлек на свет потрепанный блокнот в порыжелом коленкоровом переплете.

В блокноте аккуратным мелким почерком Раймонда Торреса излагался главный план его жизни. Раймонд Торрес хотел иметь сына – не родив, а создав его.

* * *

На улице быстро темнело, неожиданно Алекс услышал шорох автомобильных шин. Встав, он шагнул к ружью, стоявшему в углу у двери. Когда минуту спустя в кабинет вошел Торрес, первым, что он увидел, было дуло, нацеленное ему прямо в лоб, палец правой руки Алекса лежал на спусковом крючке. Замерев на пороге, Торрес нахмурился, затем улыбнулся Алексу.

– Не думаю, что ты хочешь убить меня, – произнес он. – Также не думаю, что ты уже успел причинить кому-нибудь вред. Поэтому – почему бы тебе не положить эту штуковину и не рассказать мне спокойно, что же все-таки приключилось с тобой.

– Разговаривать больше незачем, – ровным тоном ответил Алекс. – Что со мной – я теперь знаю сам. Вы вставили в мой мозг процессоры. Я машина, и вы программировали меня.

– Ты нашел мой дневник.

– Я не искал его. Я просто знал, где вы его храните. Я знал, где ваш дом, где ваша комната... мне все здесь знакомо.

Улыбка Торреса превратилась в досадливую гримасу.

– Ну, положим, сам ты этого знать не мог...

– Именно мог, – возразил Алекс. – Вы, похоже, и сами не понимаете, что придумали.

Торрес закрыл дверь и, не обращая внимания на ружье, прошел через комнату и устроился поудобнее в кресле. С минуту он изучающе смотрел на Алекса, может быть, что-то действительно не сработало... Тряхнув головой, он прогнал эту мысль.