Проклятие пикси (СИ)

— А сегодня ни свет, ни заря вы уже дома у холостого мужчины! Слыхал я, что о чародейках рассказывают всякое, а ваше поведение лишь подтверждает эти сплетни. Стыдитесь, в столь юном возрасте проявлять неподобающую развязность и пренебрежение приличиями просто недопустимо! И это, когда основной добродетелью артанских женщин по праву считается скромность! Ваша мать хотя бы временами утруждала себя разъяснениями правил приличия в обществе?

Герцог чуть не опрокинул чашку, выругался себе под нос, потянулся поставить её на низкий столик, но при этом плед немного сполз, и исподнее бельё несколько подпортило впечатление от гневной тирады. Эрика сделала вид, будто ничего не заметила и с достоинством произнесла:

— Мой доклад — единственная причина посещения резиденции вашего клана нынешним утром.

— С вашим докладом я ознакомлюсь позднее, — изрёк Дубовый герцог, — так вы, как я понимаю, служите?

Спросил он таким уничижительным тоном, словно интересовался, продолжает ли Рика воровать сладости в соседней лавке, — служите коронером и нимало не стесняетесь этого факта?

— Не нахожу ни единого повода для смущения, — ответила девушка, — как дипломированная чародейка я зарабатываю себе на жизнь тем, чему меня обучили в Академии магии и по мере своих скромных сил стараюсь приносить пользу Кленовой короне.

— Самая большая польза, какую только женщина способна принести Кленовой короне, это стать хорошей женой и родить много детей, — возразил сэр Гевин, — в наше время слишком много говорят об образовании женщин. Я считаю всё это вздором, многие проблемы Артании проистекают от избытка свободы и материковых идей о псевдоравенстве полов. Ты — чародейка, ну и что! Выходи замуж и воспитывай детей, а в свободное время вари всякие мази-помады, кудри завивай, прыщи выводи.

— Кому это ты, отец, столь настоятельно советуешь избавиться от прыщей? — в библиотеке появился Вилохэд. Вид он имел несколько заспанный, но успел умыться и причесать волосы, — доброе утро!

— Эта девица, — не удостоив сына приветствием, герцог указал длинным чубуком трубки в сторону чародейки, — заявилась с утра в мой дом и доказывает мне, что работающая женщина — это норма!

— Мистрис Таками, вы всерьёз думали переубедить моего отца? — Вил запахнул домашний халат и занял второе кресло.

Чародейка же осталась стоять, поскольку присесть ей никто так и не предложил. Она чувствовала себя не в своей тарелке в присутствии сразу двоих Окку.

— Я выполняла приказ, — избегая смотреть на обоих проговорила она, — вот подробный отчёт об обследовании дома Сакэда.

— Дома Сакэда? — подался вперёд герцог, — что там произошло?

— Ровным счётом ничего достойного внимания главы Дубового клана, — отмахнулся коррехидор, — пожилая дама чудит. Давайте мне отчёт и можете быть свободны.

— Господин коррехидор, — проговорила чародейка, передавая бумаги, — я самым тщательным образом обследовала дом и побеседовала с каждым из слуг. Поэтому склоняюсь к выводу, что мы, вероятнее всего, имеем дело с душевным расстройством графини Сакэда, а пикси и всевозможные из манифестации — всего лишь плод больного воображения.

— Да кто вы такая, чтобы записывать графиню Элеонор в сумасшедшие! — возмущённо вскричал герцог Окку.

— Я никого никуда не записываю, — повернулась к нему чародейка, — просто предполагаю.

— Видишь ли, отец, — вмешался коррехидор, — леди Элеонор сама обратилась за помощью к королю, написав, что её буквально осаждают пикси. Мы всё проверили, я сам побеседовал с ней, старался успокоить, но она твёрдо стоит на своём.

— Пикси не существуют, — вставила замечание Рика, — верить в них могут только отсталые личности, напрочь отметающие современные магические воззрения.

Отец Вилохэда посмотрел сначала на чародейку, а потом на сына.

— Если уважаемая дама, бывшая первая дама королевы, утверждает, что видит пикси, — веско произнёс он, — то верх неприличия подвергать сомнению её слова. Что бы не беспокоило графиню Сакэда, твой долг, Вилли, найти и устранить причину беспокойства, а вовсе не писать многостраничные доклады, доказывая ошибочность мнения человека, доверившего твоему ведомству свою жизнь и покой. Мне оскорбительно видеть пренебрежение четвёртого сына Дубового клана к долгу и неуважение к почтенной даме, также отдавшей должное служению Кленовой короне.