Проклятие пражской синагоги

После разговора с Карелом он, как и обещал, позвонил домой. Говорил он с мамой, чему, с одной стороны, был несказанно рад. Все-таки к разговору с отцом он морально подготовиться не успел. С другой стороны, когда он услышал по голосу, что мама плачет, ему показалось, что лучше бы он выслушивал нравоучения от отца.

Однако сама встреча прошла гораздо спокойнее, чем он опасался. Мама выглядела веселой и крепко обняла его, когда они с Карелом вошли. Отец только сдержанно пожал ему руку и улыбнулся, но это никак не походило на проявление неодобрения или недовольства. Ладислав Дворжак всегда был сдержан и даже немного холоден. Он считал, что именно так должен вести себя мужчина. Войтех унаследовал от него этот подход.

Первые несколько минут общение проходило немного напряженно, но уже полчаса спустя они разговаривали и смеялись, как будто ничего не произошло. Войтех иногда замечал, что отец хмурится, поглядывая на него, но стоило ему поймать его взгляд, как тот делал вид, что все в порядке.

После ужина мать занялась приготовлением кофе и десерта, а Карел отправился на балкон курить, и Войтех малодушно предпочел составить компанию ему, а не остаться в гостиной с отцом.

– Вот видишь, все не так страшно, – заметил Карел, поджигая сигарету. – Я же говорил, что им не нужен космический герой.

– Если ты думаешь, что твои слова мне сейчас помогают, то ты жестоко ошибаешься, – проворчал Войтех, любуясь закатным солнцем: балкон выходил как раз на запад.

– Нет, я не пытаюсь тебя подбодрить, мне просто нравится лишний раз отмечать, что я прав, – хмыкнул Карел, глядя на брата с коварной усмешкой.

Они переглянулись и рассмеялись, но веселье Войтеха быстро угасло, как часто бывало последнее время.

– Не хочешь остаться? – поинтересовался Карел, продолжая косо посматривать на брата сквозь клубы сигаретного дыма.

– У родителей?

– В Праге.

– Зачем?

– Не знаю, – Карел пожал плечами. – Возьму тебя на работу в свой клуб. – Они снова синхронно рассмеялись над таким предложением. – Неужели в Москве ты занимаешься чем-то более интересным?

– Извини, но даже преподавание лучше, чем ночной клуб имени тебя.

– Ай, ты ранишь меня в самое сердце, – Карел картинно закатил глаза, приложив руку к груди.

Войтех снова тихо рассмеялся и покачал головой.

– Я не хотел показаться грубым, но мне хочется верить, что у меня другой путь. Еще год назад я, наверное, согласился бы на твое предложение. Впрочем, год назад я едва ли поехал бы с тобой в Прагу, какова бы ни была причина твоего внезапного визита ко мне.

– И что же так сильно изменило ситуацию за последний год? Только не говори, что кудрявый доктор.

– Нет, – Войтех не смог скрыть улыбку, подумав о Саше. – Дело не в ней. Мы просто друзья. Дело в том, чем мы занимаемся вместе.

– Ты про всю эту аномальщину?

Войтех только уклончиво мотнул головой. Этот жест можно было трактовать и как «да», и как «нет».

– Значит, такое у тебя новое призвание? Как раньше был космос? Не хочу показаться циником, но в прошлый раз оно тебя до добра не довело.

– Не хочу показаться сумасшедшим, но я почти уверен, что и сейчас оно меня до добра не доведет, – признался Войтех, продолжая следить взглядом за опускающимся за горизонт солнцем.

– Это как-то связано с твоими новыми… способностями? – голос Карела внезапно зазвучал серьезно. Даже Войтеха не переставали удивлять резкие переходы его брата от легкомысленности и эпатажа к проницательности и сосредоточенности. – Ты, кстати, обещал рассказать подробнее. Сейчас самое время.

– Да нечего рассказывать, – Войтех пожал плечами. – После полета я начал видеть какие-то вещи. Которых нет. Потом понял, что вижу или прошлое, или будущее – когда как. Обычно я не контролирую свои видения и редко понимаю, что именно вижу, но иногда оно помогает в наших расследованиях. Поэтому я думаю, что должен продолжать заниматься этим.

– Но ты думаешь, что это закончится плохо? – уточнил Карел, глядя на него. Он уже докурил сигарету и теперь крутил в руках пачку, думая, не начать ли новую.

– Видения не добавляют мне здоровья, – сдержанно пояснил Войтех. – Каждый раз после них болит голова. Иногда они такие интенсивные, что я теряю сознание. Один раз я попытался спровоцировать видение, так вообще чуть не заработал остановку сердца. – Он криво улыбнулся. – Едва ли все это ведет к чему-то хорошему.

– Тогда зачем оно тебе?

– Во-первых, я все равно не могу их остановить. А во-вторых, видения начались в тот момент, когда я должен был умереть, но выжил. Возможно, это что-то значит.

Карел скрестил на груди руки и посмотрел на младшего брата с насмешкой, смешанной с сочувствием.

– А ты не можешь без миссии, да? Тебе обязательно нужно верить в то, что ты создан для чего-то.

– В том, что я выжил тогда, должен быть какой-то смысл, – упрямо повторил Войтех, не поворачиваясь к Карелу. – Рано или поздно я его пойму. Есть одно видение, – добавил он после секундного колебания, – которое случилось первым и с тех пор повторялось несколько раз. Оно бессмысленное: я вижу только монеты, падающие на пол.

– Монеты? Кроны?