Проклятие Принца (СИ)

Не осознавая своего предвкушения, Рессар быстро поднялся на второй этаж, и бесшумно скользнул в покои фаворитки. В темной спальне он разглядел ворох юбок поперек застеленной постели. Даже раздеться не соизволила, что даже лучше. Он сам снимет с нее все слои одежды, пока не доберется до вожделенного тела маленькой девственницы.

Только в этот момент Рессар осознал, что его потряхивает от желания, что он не в состоянии сдержать порыв завладеть её телом. Разве он не в праве? Разве она посмеет отказать ему?!

Подмяв волны платья под себя, прижав их к своей груди, Рессар только сейчас испытал всю глубину разочарования. Под ворохом юбок отсутствовало её тело…

***

Беспокойный сон испортил остаток ночи Вильды. Её мучила совесть за содеянное, но самое печальное, что обо всех последствиях ей предстоит узнать только утром.

Она не смогла остаться в покоях фаворитки из-за страха всю ночь чувствовать чужие эмоции. Даже желанную страсть между Калитой и господином чувствовать не хотелось. Может быть из зависти. Поэтому ночь Вильда провела в комнате кухарки.

Утро беспокойно ворвалось в узкое окно ярким утренним солнцем, громким щебетом птиц. Потягиваясь и настраиваясь на непростой день, Вильда перебирала в уме самые лучшие блюда на завтрак, которые подойдут пострадавшим в прошлый вечер от похмелья или от любовной лихорадки.

Распорядившись насчет готовки, Вильда уверенно поднялась в комнаты фаворитки, чтобы приготовить платье к завтраку. Вот было её изумление, когда она застала Рессара спящим в обнимку с её вечерним нарядом.

Осторожно присев на краешек кровати, Вильда рассматривала безмятежное лицо господина. Он спал во вчерашней одежде, не скинув сапоги и не стянув перчатки с рук. Подумав, девушка аккуратно сняла с него сапоги и медленно, чтобы не потревожить сон господина, стала стягивать перчатки.

— О, мой покровитель! Что с вашими руками?!

***

Он понятия не имел, как очутился в ванной комнате фаворитки, как остался без перчаток и каким образом колдунья заставила опустить руки в тазик с разведенным в воде зельем. Очнулся он от собственного стона облегчения.

Невыносимый зуд на грани с болью вдруг потупился, унялся, язвы и опрелости на коже запузырились, а ранки очищались от гноя, боль проходила, и удовольствие поднималось по рукам, к груди, растекаясь по всему телу приятной волной мурашек.

— Что это за лекарство? — необычно сиплым голосом прошептал Рессар, не находя в себе сил открыть глаза и посмотреть на Вильду.

— Бабушкино средство. Она со мной занималась, когда артрит выворачивал ей пальцы и не давал готовить зелья для клиентов.

Теперь уже Рессар с интересом разглядывал Вильду, а та продолжила говорить, сворачивая в руках чистый бинт, только что смоченный из другого флакончика.

— Я еще вначале почувствовала нездоровый запах нагноения, но даже подумать не могла, что вы так запустили свои руки.

Что это? Она выговаривает ему?!

— В этот раз ты была осторожна, но на будущее — не смей дотрагиваться до моих рук.

— Это почему же? — нахмурилась колдунья, и Рессар задумался, стоит ли ей знать унизительную правду о принце Гоблинов?

— Я тебе покажу. Подай что-нибудь… живое. Не знаю: котенка, цветок?

Вильда тут же вышла из ванной и вернулась с кувшином полным срезанных цветов из сада.

— Эти подойдут?

Рессар нахмурился:

— Это ваза?

Девушка кивнула.

— Ваза с цветами?

Снова кивок, только теперь неуверенный. Ага, кажется, она начинает вспоминать, что он не терпит подобные композиции в своем доме.

— Ваза с цветами из вашей спальни, которая располагается через стенку с моей? — забил он последнюю порцию гвоздей в своё и в её настроение. Хотя нет, только в её. Свое настроение он сейчас же поднимет: — Вас ждет еще одно наказание, леди Вильда. Такими темпами вы вряд ли сможете выполнить условия за три года…

— Ну знаете ли! — она забавно подбоченилась, не выпуская кувшин из рук. — Если бы ваш список нетерпимостей был чуть короче, может и не пришлось бы прятаться от мира в своем скучном и пугающем доме.

— Скучном? — Рессар даже не понимал, что его разбирало больше, смех или желание поиздеваться над девчонкой. — Пугающем? Дом — отражение своего хозяина. Я не скучен, но меня боятся. Подай вон ту розу.

Надув губы Вильда неуклюже вытащила ярко красную розу из букета и передала ему. Он знал, что сейчас произойдет, поэтому смотрел не на цветок, а на колдунью.

Как только руки коснулись живого, он почувствовал покалывание холода в пальцах и в ладони. Такую ледяную стылость испускает только Смерть. Рессар видел, как глаза Вильды расширяются от ужаса, и чувствовал, как под пальцами стебель розы рассыпается в прах.

— Невозможно…

— Тогда дайте все цветы, я еще раз продемонстрирую вам свой Дар, — горько усмехнулся Рессар, протягивая к вазе руку.

Вильда отшатнулась от него и прижала кувшин с цветами к груди, защищая их от него.

Это неприятно царапнуло. Хотя он давно должен был привыкнуть к реакции посвященных. Все, кто знал суть его Дара (о, покровитель, как насмешливо это звучит!), шарахались от него как от чумы.