Проклятие рода Лёвеншёльдов

Иногда полковницу охватывало нетерпение. Что ж такое, год за годом сын грызет гранит науки в Упсале, а ничего не происходит. То есть, может, и происходит, но имя его пока еще не прогремело по всей стране. Ей, конечно, разъясняли: Карл-Артур собирается сдавать так называемый большой кандидатский экзамен, а это требует времени. Только представьте, полковница, говорили ей знающие люди, только представьте! Надо сдать экзамены по всем предметам! По всем до единого! Астрономия, древнееврейский, геометрия… только представьте!

Она соглашалась, кивала головой.

– Представляю, – говорила она, но примириться не могла. – Это чересчур.

И все с ней соглашались – да, чересчур, само собой, чересчур, но не станут же ради Карла-Артура менять порядок выпускных экзаменов! И не где-нибудь, а в самом Упсальском университете, одном из самых древних и знаменитых университетов Европы.

Глубокой осенью 1829 года Карл-Артур прислал полковнице письмо. Шел уже седьмой семестр учебы. К великой ее радости, он записался на экзамен в латинском правописании. Экзамен не особо сложный, написал он. Не сложный, но важный, потому что, прежде чем сдавать кандидатский, необходимо иметь зачет по латыни.

Карл-Артур не придавал этому экзамену большого значения. У него никогда не было никаких затруднений с латынью. Уверен, написал он, все пройдет без сучка и задоринки.

В конце письма сообщил, что больше дорогим родителям писать не станет: смысла нет. Как только получит результат, сразу поедет домой – и надеется уже в конце ноября, а именно тридцатого числа, прижать к груди родителей и сестер. Еще до того, как успеет дойти письмо.

Вот так. Карл-Артур нисколько не сомневался, что сдаст латынь без особых трудностей. Но против всех ожиданий экзамен он провалил. Упсальские профессора решили его срезать и даже не обратили внимания на гордое laudatur в его карлстадском аттестате.

Он не столько огорчился, сколько удивился. Сомнений в своих знаниях у него не возникло. Другое дело – неприятно возвращаться домой побежденным. Но Карл-Артур был уверен – родители, по крайней мере мать, поймут: этот провал – результат придирок профессуры. С одной стороны, дали понять, что требования к знаниям в университете серьезнее и выше, чем у учителей карлстадской гимназии, а с другой – решили наказать за самоуверенность: Карл-Артур пропустил несколько лекций.

От Упсалы до Карлстада несколько дней пути. Подъезжая к восточной таможне в ранних, уже зимних сумерках, Карл-Артур уже почти забыл про свою неудачу, зато радовался своей пунктуальности: он возвращался именно тридцатого ноября, как и обещал. Представил мать в накинутой на плечи шали у окна: когда же наконец появится его экипаж? А сестры, наверное, уже хлопочут у стола.

Сани проскрежетали по булыжным мостовым кривых и тесных улочек старого города и выехали к западному рукаву реки, уже схваченной первым льдом. Карл-Артур увидел свой дом на берегу, и настроение резко упало. Что происходит? Весь особняк освещен, как церковь в рождественское утро. Мимо проносятся одни за другими роскошные сани с разодетыми в меха господами и дамами, и, похоже, все они собираются нагрянуть к ним в гости.

Нашли время затевать праздник, подумал он с некоторым раздражением. Он порядком устал после долгой поездки по засыпанным снегом, еще не разъезженным, а кое-где и обледеневшим дорогам. Охотнее всего бы поужинал и завалился в постель, а теперь придется переодеваться и развлекать гостей до полуночи, а то и позже.

И тут он внезапно похолодел.

А что, если мама затеяла этот прием в честь его блестящих успехов в латыни? Только не это…

Попросил кучера подъехать к черному ходу – ему вовсе не хотелось сталкиваться с гостями.

Через пару минут послали за полковницей. Слуга с поклоном пригласил ее в комнату домоправительницы – Карл-Артур только что приехал и хочет с ней поговорить.

Полковница всплеснула руками. Она больше всего боялась, что Карл-Артур задержится в пути и не успеет к задуманному приему, но нет! Он как всегда успел, ее мальчик!

Но Карл-Артур даже не заметил, что мать протягивает ему руки для объятия.

– Что ты затеяла? – спросил он, не поздоровавшись. – Почему сюда съехалось полгорода?

Словно бы встреча с матерью его вовсе не обрадовала.

– Но я думала… это же стоит отпраздновать… – Она так растерялась, что у нее похолодели пальцы. – Теперь, когда ты прошел это жуткое испытание…

– Мама, ты, вероятно, даже и в расчет не принимала! Не думала, что я могу провалить этот экзамен… а именно так и случилось.

Полковница обомлела. Такое ей и в голову прийти не могло. Карл-Артур, ее блестящий, несравненный Карл-Артур провалил экзамен!..

– Это никакого значения не имеет. – Видя, что мать побелела и вот-вот упадет в обморок, поспешил успокоить ее Карл-Артур. – Само по себе – никакого значения. А теперь… ты же пригласила весь город отпраздновать мои блестящие успехи. Теперь у твоих поклонников будет о чем поговорить.