Читаем Проклятие рода Плавциев полностью

Сравнивая положение свободных граждан и рабов, необходимо отметить, что в античном мире совершенно отсутствовало разделение людей по расовому признаку, как это было, например, гораздо позже на Американском континенте, где с презрением относились к африканцам.

Раба рассматривали не как человека, уступающего свободному по каким-либо нравственным, умственным или физическим качествам, а просто как человека, судьба которого сложилась несчастливо, в остальном он ничем не отличался от свободных граждан. Да и как могло быть иначе в обществе, где немало образованных людей — врачи, счетоводы, художники, управляющие и даже философы — жили в рабстве, наравне с искусными ремесленниками и квалифицированными рабочими.

По этой причине рабу или бывшему рабу спокойно доверяли самые ответственные задания, и нередки случаи, когда вольноотпущенник становился советником и правой рукой самого императора. Вполне очевидно, что такие рабы представляли собой немалую ценность для владельца, который старался хорошо обходиться с ними, хорошо кормить, одевать и лечить, порой господина и раба даже связывали дружеские отношения.

Такое положение, однако, существовало не везде. В отличие от рабов в городе, нередко становившихся друзьями, помощниками и доверенными лицами хозяина, сельским батракам в латифундиях приходилось трудиться в поте лица на полях с тысячами себе подобных безымянных и неквалифицированных тружеников.

Завоевания все новых и новых земель приводили к тому, что на невольничий рынок попадало огромное количество рабочих рук, и рабы стали цениться ниже животных. Истощенные, всегда голодные, лишенные всякого жизненного стимула, они жили в эргастулах, нередко прикованные на ночь тяжелыми цепями, и, в отличие от городских рабов, крайне редко имели возможность купить себе свободу или просто надеяться на хотя бы незначительное улучшение поистине ужасающих условий существования.

Бедственное положение рабов — особенно сельских — привлекало внимание римских мыслителей. Стоики, призывая относиться к рабам гуманнее, даже поднимали вопрос о нравственной допустимости такого института.

Позднее с победой христианства споры обострились. Одни утверждали, что необходимо отменить рабство, буквально толкуя слова святого Павла: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного».

Другие возражали, что слова Евангелия касаются только спасения души, а к земной реальности отношения не имеют, поскольку, как призывал тот же апостол, слуга должен покорно повиноваться хозяину.

Как известно, верх взяла вторая тенденция: религия в империи изменилась, но рабство осталось.

Авернское озеро

Флегрейские, или Огненные, поля — это непрерывная гряда курящихся вулканов. Неспокойная, опасная земля, то вздымающаяся, то проваливающаяся, с множеством горячих источников, грязей, изрыгающая пары серы и тлетворные зловония, иногда выбрасывающая в небо горы скальной породы и пламя, полностью меняя окружающий ландшафт. Некоторые из появляющихся при этом кратеров за тысячелетия заполнились водой, образовав озера, как, например, Авернское.

Здесь, где нет четкой границы между земной корой и недрами, где пары серы отравляют воздух, а постоянное изменение природы напоминает о зыбкости жизни, находился, по мнению первых греческих поселенцев, вход в загробный мир, и тут, близ темных, словно бездонных вод, совершил спуск в Аид отважный Одиссей (такая же судьба выпала и на долю благочестивого Энея, прародителя римлян).

Загробный мир в представлении античного человека — отнюдь не обитель безмятежного блаженства. Там «во мраке преисподней» лает чудовищный Цербер, тени умерших блуждают в вечной тоске. Они толпятся вокруг приносимых в жертву животных, в надежде напиться их крови, что позволит им заговорить. Обретя эту возможность, тени пророчествуют и рыдают об утраченной жизни, даже гордый Ахилл предпочел бы быть последним рабом на земле, чем царем среди мертвых.

Итак, у Авернского озера был вход в Аид, куда мертвые попадали после того, как их перевозил через подземные реки престарелый Харон в обмен на мелкую монету, которую клали под язык покойного. Что должно было внушать больше благоговейного трепета, чем озеро, любимое Персефоной, подземной Герой и нимфой Калипсо, на берегах которого пророчествовали сивиллы и куда мифические герои отправлялись слушать прорицания мертвых, принося в жертву овец и черных как смоль коз?

Что касается римлян, то при всей своей суеверности они были, прежде всего, прагматиками и, столкнувшись с конкретными трудностями, порождаемыми, к примеру, войной, не боялись прогневать богов, а просто приносили им умилостивительные жертвы.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже