Проклятие рода

Обычное двухмачтовое купеческое судно уносили их через сиреневое, сверкавшее в лучах ослепительного солнца, море. Они сошли на берег в Штральзунде и, наслаждаясь долгожданной твердью земли, взявшись за руки, втроем прогуливались по брусчатке набережной, задирая головы вверх, где ярко-красные крыши домов устремлялись в бездонное синее небо. А мимо струился разномастный людской поток. Бодро шагали розовощекие лавочники, мелькали крестьянские рубахи из домотканого грубого полотна, чинно несли себя раздувшиеся от пива мастера, сопровождаемые парой услужливых подмастерьев, мимо проскакивали вечно торопящиеся куда-то служанки, шествовали тощие и затянутые в черный бархат, купеческие матроны с брезгливо поджатыми губами, рядом с ними шли такие же дочки, старавшиеся во всем походить на матерей и отличавшиеся от последних лишь свежестью лица. Блеск золотой цепи на груди и богатые одежды выделяли из толпы знатного дворянина или ратмана из магистрата, за которым пара слуг тащила книги. Гремели кованые сапоги ландскнехтов в оранжево-черных мундирах, подкручивающих на ходу длинные усы и не пропускавших ни одной женской юбки, если не прихватить за подол, так обязательно посмотреть вслед. Вился дымок коротких трубок неторопливо прогуливавшихся вразвалку матросов. А над всем этим уличным гулом висел странный аромат, сочетавший самые разнообразные запахи – выпечки, свежего молока, парного мяса, колбас, пива к которым добавлялась вонь дегтя и ворвани, доносимая ветром с набережных.

Навстречу им двигалась странная процессия. Три стражника, вооруженные алебардами, которыми они прокладывали себе путь через толпу, вели между собой связанную веревками женщину. Ее голова была опущена, растрепанные белокурые волосы закрывали лицо, платье испачкано и разорвано на плече так, что одна из грудей вывалилась наружу. Когда Веттерманы поравнялись с ней, женщина вскинула голову и… это была Сесиль. Агнес от неожиданности остановилась, пришлось задержаться и Иоганну с сыном. Глаза Сесиль расширились, она узнала свою старую подружку и внезапно громко закричала на всю улицу:

- Держите ее! Она воровка! Она, как и я шлюха! Она обокрала святую церковь! А-а-а, и этот здесь! – Тут Сесиль заметила Иоганна. – И он с ней! Берите их! Они все со мной повязаны!

Иоганн видел, что Агнес готова лишиться чувств, но он успел подхватить ее под руки. Два стражника моментально шагнули к ним, опустив алебарды так, чтобы отрезать любые пути к отступлению. Третий дернул сильно за веревку, которой была связана Сесиль, притягивая женщину к себе.

- Это они! – Продолжала выкрикивать она. – Я их всех знаю. Это Илва, как и я, шлюха из Кальмара.

- Заткнись! А то… – рявкнул солдат, замахнувшись рукой на нее. Сесиль замолчала, мстительно усмехаясь и разглядывая свою бывшую подружку.

- Господа, поскольку эта воровка вас опознала, приказываю следовать вместе с нами к судебному фогту. – Приказал один из стражников.

- Только молчи. Ты ничего не знаешь. Говорить буду я. Только молчи, умоляю тебя. Ничего. Ни одного слова! Ты лишилась дара речи. Ты ничего не знаешь. Эту женщину видишь в первый раз. Только молчи! – Шептал в горячке Иоганн на ухо Агнес, хотя он сомневался, что жена его слышала и хоть как-то воспринимала происходящее. Андерс тоже ничего не понимал, но сосредоточенно и хмуро шагал рядом, поддерживая мать с другой стороны. Пока их вели в помещение суда, Иоганн лихорадочно сопоставлял все услышанное от Сесиль – она была тоже в Кальмаре, видимо работала вместе с Илвой, видела меня, знает о краже. В суде, представ перед развалившимся в кресле фогтом, круглолицым мужчиной, неопределенного возраста, с бесцветными маленькими глубоко посаженными глазками, редкими волосами и носом картошкой, Веттерман взял всю игру на себя. Но сперва была допрошена Сесиль. Кривляясь и скалясь в злобной усмешке, она повторила приблизительно тоже самое, что и на улице.

- Эта девка, - она кивнула подбородком, поскольку руки были по-прежнему связаны за спиной, - Илва, работала со мной в Кальмаре шлюхой, а этот святоша, - кивок на Веттермана, - служил в тамошней церкви и развлекался с ней. Она, - кивок на Агнес, - обокрала его церковь, а я помогла ей сбыть краденное. Этого вам достаточно?

Фогт покачал головой и посмотрел на секретаря. Когда скрип пера затих, настал черед Веттермана.

- Напоминаю, что вы все находитесь в зале суда и все ваши ответы будут тщательнейшим образом записаны. – Предупредил пастора судейский чиновник. Веттерман кивнул, что ему все ясно и начал: