Проклятие Саана

В свое время Филиппа я видел всего дважды: когда ему было лет пятнадцать и старик только-только вводил его в курс дела и второй раз незадолго до его исчезновения. Однако в их семейные отношения я никогда не вникал, поэтому до сегодняшнего дня даже не догадывался, что парень ненавидел отца неистовой, какой-то исступленной ненавистью. Причем с тех самых пор, когда осознал, что для Лемана он всегда будет лишь младшим, да еще и не самым благонадежным сыном.

– Он всегда замечал только Рене, – буквально выплюнул Филипп имя брата, когда Мор спросил его: «Почему?» – Рене то, Рене се… Он всегда говорил только о нем. И ему собирался передать все дела, хотя этот болван не понимал и половины того, о чем говорил отец. Это я ему помогал, когда он не мог самостоятельно высчитать прибыль. Я вместо него организовывал все поставки. Разговаривал с клиентами. Искал для нас посредников и собирал оплату с должников. И это я должен был наследовать отцу. Только я. Но отец оказался слеп. И не захотел прозревать даже после того, как место наследника освободилось.

– Хочешь сказать, Рене погиб не в бандитских разборках?

У Филиппа дернулась щека.

– Время было непростым, на нас давили со всех сторон. На всех, кто хоть как-то был близок к отцу, шла настоящая охота, так что лучшего момента могло еще долго не представиться. Смерть Рене должны были списать на наших ближайших конкурентов. Я сам все подготовил, нашел исполнителей и сам же потом их убрал. Но отец все равно засомневался. Рене был ему слишком дорог, хотя я из кожи вон лез, чтобы доказать, что я ничем не хуже. Но он не захотел мне доверить портальщиков, держал как мальчика на побегушках, обращался как с малолеткой. Да еще и Нум… его верный пес… зачем-то начал под меня копать. Причем копал усердно, с размахом, слишком глубоко, так что вскоре стало очевидно, что он что-то заподозрил.

– Тогда ты и понял, что пора уходить со сцены?

– Да, – ровно отозвался предатель. – Смерть Рене отец бы мне не простил, поэтому я предпочел уйти сам, по-тихому. К тому времени у меня уже были свои люди. Маги и колдуны, простые шестерки… Все на магическом договоре, конечно. Они-то и помогли спрятать концы в воду.

– Куда ты направился потом?

– В Орский край. Потом в Черуол… мотался по окраинам, пока в империи все не утихло. Связи у меня были – сам их когда-то налаживал. Вот и пригодилось, когда я стал неугоден отцу.

– Когда ты вернулся в Даман?

– Четыре года назад.

– Зачем?

У Филиппа на лице появилась отчетливая гримаса отвращения.

– Мне передали, что отец стал совсем плох. Ему нужен был преемник, а кто, кроме меня, лучше всего подходил на эту роль?

– Неужели ты думал, что он примет тебя после стольких лет? – с недоверием посмотрел на предателя Мор.

– Я нашел бы, как ему все объяснить. Он стал уже староват для споров, утратил хватку и вряд ли бы заупрямился. Тем более у меня был план… хороший план, продуманный, я даже свидетелями обзавелся… Но все испортила эта смазливая шлюха, которой отец надумал передать все наши дела!

– Это ты о Лу?

– Наша с Рене мать умерла вскоре после моего рождения. У отца потом были женщины, но о детях он никогда не говорил. Да и не сказал бы, потому что во второй раз узами брака в храме не сочетался. Так что эта женщина… его дочь… для меня она не сестра, а обычная шваль, которая недостойна не только того, чтобы носить его фамилию, но и вообще жить!

Я только головой покачал.

И ведь Филипп верил в то, о чем говорил. В его голосе сквозила лютая ненависть, хотя обычно мой яд делал людей не только покладистыми, но и гораздо более спокойными. Это сколько же злости успело скопиться в нем за эти годы, если даже под воздействием отравы она сквозила в каждом его слове?

Эх, Леман, Леман… Ну, как ты мог это допустить? И как мог не заметить, что у тебя под боком созревает настоящий гнойник? Ты рано начал привлекать к делам сыновей, это правда. Рене был постарше и поспокойнее, поэтому ты доверял ему чуточку больше. Филипп же, напротив, своей резкостью многое усложнял, он рос трудным подростком, но при этом тоже мог быть тебе полезен. Если бы ты только вовремя обратил на него внимание и направил его энергию в нужное русло…

А вместо этого он ушел и заодно унес на сторону сведения обо всех твоих планах, людях, лабораториях и убежищах. В его голове остались все пароли, имена клиентов, посредников, поставщиков и всех тех, кто делал для тебя самую сложную и опасную работу. Многих он знал лично. О ком-то ему потом донесли подвязанные на магическом контракте люди. Причем верные ему люди, которые, вероятно, работают у тебя до сих пор. И уж конечно, ему были прекрасно известны координаты всех наших баз в империи и за ее пределами.

– Как эти сведения попали к оборотням? – сложив воедино все факты, поинтересовался я.

Филипп неожиданно успокоился, и на его лицо легла бесстрастная маска.