Проклятие Шалиона

Однако в следующие несколько дней никакой мести за шутку не последовало. Лорд Дондо встречал взгляды и намеки со стороны ди Ринала и его друзей с холодной улыбкой, но не более того. Кэсерил с содроганием спускался к каждой трапезе, ожидая, что к столу принцессы вот-вот будет подана жареная свинина, украшенная ленточками, но этого так и не произошло. Бетрис была спокойна и уверена в себе. Кэсерил – нет. Лорд Дондо уже успел доказать ему, что умеет, несмотря на свой горячий темперамент, выжидать сколь угодно долго – пока не представится подходящий случай.

К вящей радости и успокоению Кэсерила похрюкивание в коридорах замка прекратилось примерно через две недели после происшествия – хватало и других поводов для шуток и сплетен. Кэсерил начал надеяться, что лорду Дондо все же пришлось скрепя сердце проглотить столь публично прописанное и влитое ему в рот лекарство, не отплевываясь. Возможно, его старший брат, канцлер ди Джиронал, значительно более дальновидный, чем основная масса придворных Зангра, подавил желание младшего отомстить каким-либо неподобающим образом. Из внешнего мира поступало огромное количество важных известий: тут и обострение гражданской войны в Ибре, и разбойники в провинциях, и гораздо более раннее, чем обычно, наступление холодов.

Из-за всех этих новостей Кэсерил начал прикидывать, как удобнее перевозить имущество принцессы, на случай, если двор решит переехать к месту обычной зимовки, не дожидаясь празднования Дня Отца. Он сидел в своем кабинете, подсчитывая количество мулов и лошадей, когда в дверях появился один из пажей Орико.

– Милорд ди Кэсерил, рей просит, чтобы вы прибыли к нему в башню Иаса.

Кэсерил удивленно поднял брови, отложил перо и последовал за мальчиком, пытаясь угадать, зачем он мог понадобиться рею на этот раз. За Орико порой замечались некоторые странности и причуды. Дважды он просил Кэсерила сопровождать его в зверинец, где давал поручения, с которыми мог справиться любой из его пажей и грумов, – подержать на цепи зверя, перестелить солому в клетке, поднести корм. Хотя нет – рей также задавал иногда бессвязные вопросы о том, как дела у его сестры Исель, правда, ответ выслушивал не всегда, то и дело отвлекаясь и витая мыслями неведомо где. Тем не менее Кэсерилу удалось рассказать ему о страхе и нежелании Исель быть проданной на архипелаг какому-нибудь рокнарскому принцу; он очень надеялся, что слух рея уловил сказанное, несмотря на сонное и рассеянное выражение лица.

Паж привел его в длинную комнату на втором этаже башни Иаса, которую, когда двор размещался в Загаре, ди Джиронал использовал в качестве канцелярии. Стены ее были увешаны полками, заставленными книгами, папками, бумагами; в углу высилась куча седельных сумок для курьеров рея – эти сумки запечатывались сургучом. Два стражника, судя по всему, поджидавших их, проследовали за пажом и Кэсерилом внутрь комнаты и вытянулись у дверей. Кэсерил чувствовал на себе их взгляды.

Рей Орико сидел рядом с канцлером за большим, заваленным бумагами столом. Орико выглядел утомленным. Ди Джиронал – напряженный и энергичный – сегодня был одет в свою обычную одежду, в которой приходил во дворец; о государственной службе его говорила лишь цепь канцлера на шее. Придворный, в котором Кэсерил узнал ди Марока – он занимался поддержанием в порядке оружия, доспехов и гардероба рея, – стоял по другую сторону стола. Приведший Кэсерила паж провозгласил:

– Кастиллар ди Кэсерил, сир, – затем, бросив взгляд на другого пажа, отступил к дальней стене. Кэсерил поклонился.

– Сир, милорд канцлер?

Ди Джиронал сжал в кулаке свою серо-стальную бороду, переглянулся с реем, который пожал плечами, и спокойно произнес:

– Кастиллар, окажите нам любезность, снимите тунику и повернитесь спиной.

Слова застыли в горле колючим холодным комком. Кэсерил стиснул зубы, коротко кивнул и, одним движением стянув с себя плащ и тунику, пристроил их на согнутой руке. Затем по-военному повернулся кругом и замер. За спиной он услышал перешептывание и юный голос, пробормотавший:

– Да, так и было. Я видел.

Он мысленно охнул. Это тот паж. Да.

Кое-как проглотив комок, Кэсерил подождал, пока краска схлынет со щек, и снова повернулся кругом. Спросил ровным голосом:

– Это все, сир?

Орико поерзал в кресле и сказал:

– Кастиллар, ходят слухи… вас обвиняют… были выдвинуты обвинения, что вы понесли наказание за преступление… изнасилование… в Ибре… что вас высекли.

– Это ложь, сир. Кто меня обвиняет? – он посмотрел на сьера ди Марока, который стал странно бледным, когда увидел спину Кэсерила. Ди Марок не находился в непосредственном подчинении у братьев Джиронал и не был, насколько знал Кэсерил, одним из прихвостней Дондо… может, его подкупили? Или просто ввели в заблуждение?

В коридоре прозвенел знакомый чистый голос:

– Я тоже увижу моего брата, и именно сейчас! У меня есть на это право!

Стражники Орико расступились, и в комнату влетела принцесса Исель в сопровождении весьма бледной леди Бетрис и сьера ди Санда. Ее глаза быстро обежали собравшихся. Затем она вздернула подбородок и закричала: