Проклятие Шалиона

— Я не уверен… — Тот пытался вспомнить, слышал ли он что-нибудь о кастилларе ди Заваре.

Бергон покосился на ди Соулда, согнувшегося над лукой седла.

— Я бы многое отдал, чтобы он отдохнул под крышей. Нас много, и мы вооружены.

Кэсерил согласился:

— В буран мы далеко не уедем, да ещё и можем сбиться с пути.

Седой управляющий подал голос:

— Смотрите сами, господа. Поскольку мне по весне приходится, кроме всего прочего, подбирать из канав тела замёрзших путников, я бы лично был признателен вам, если б вы приняли приглашение. Думаю, буран кончится только к утру.

— Ну что ж, я рад, что мы по крайней мере успели спуститься до его начала. Да, — решил Бергон. И повысил голос: — Мы крайне признательны вам, сэр, и принимаем щедрое предложение вашего господина.

Управляющий поклонился и, развернув лошадь, поехал впереди, указывая дорогу. Примерно через милю он свернул налево и провёл отряд Кэсерила по узкой тропе между высокими густыми соснами. Сначала тропка вела вниз, а потом пошла в гору. Кэсерил слышал вдалеке звуки хлопающих крыльев и карканье ворон, и это будило в нём приятные воспоминания.

В сером свете дня перед ними предстала вскоре довольно маленькая обветшавшая крепость, сложенная из местного камня. Над трубами вился приветливый дымок.

Отряд въехал под каменную арку во внутренний двор, выложенный каменными плитами. Прямо напротив въезда располагались конюшни, рядом виднелась дверь, ведущая в дом. Двор был заставлен хозяйственной утварью, бочками и прочими полезными вещами. Стены конюшни были обиты оленьими шкурами. Несколько человек — слуги, грумы или стражники, а может, и все сразу — двинулись помочь гостям и принять их лошадей и мулов. Вдруг у Кэсерила расширились глаза и перехватило дыхание — он увидел с полдюжины свеженьких призраков, беспокойно круживших над двором.

То, что призраки эти образовались совсем недавно, явствовало из наличия у них чётких серых очертаний, повторявших форму утраченных тел: Кэсерил разглядел трёх мужчин, женщину и плачущего мальчика. Призрак женщины указал на седого управляющего, белое пламя вырвалось из его рта молчаливым криком.

Кэсерил придержал коня и, оказавшись рядом с Бергоном, наклонился и прошептал:

— Это ловушка. Приготовь оружие. Передай дальше.

Бергон обернулся к подъехавшему ди Тажилю, который, в свою очередь, наклонился и передал предостережение двум своим грумам. Кэсерил притворно улыбался и, словно случайно, очутился рядом с Фойксом; он поднёс ладонь ко рту, будто стараясь скрыть зевок, и тихо предупредил юношу. Силы были примерно равны. Глаза Кэсерила обежали присутствующих. Здоровенный детина, прислонившийся к стене у ворот, словно невзначай покачивал в руке арбалет. Всё бы ничего, но арбалет был взведён. Кэсерил снова повернулся к Бергону, встав так, чтобы оказаться между ним и воротами.

— Берегись лучника, — выдохнул он. — Наклонись.

Призраки метались по двору, указывая на скрывавшихся за бочками и телегами, прятавшихся в конюшне и ожидавших сразу за дверью в дом людей. Седой сделал знак одному из слуг, и ворота захлопнулись. Кэсерил повернулся в седле и сунул руку в седельную сумку. Сначала пальцы его нащупали шёлк, затем — холодные, гладкие жемчужины. Он не заложил подарок Дондо, будучи в Загосуре, — жемчуг вблизи от своей колыбели стоил очень дёшево. И теперь, вытащив длинное блестящее ожерелье, он набросил его на шею и что есть силы рванул нить. Жемчужины посыпались на плиты двора и, подскакивая, покатились в разные стороны. Окружавшие их слуги вздрогнули, рассмеялись и бросились ловить сверкающие горошинки. Кэсерил взмахнул рукой и крикнул:

— Давай!

Седой командир, который, похоже, собирался издать такой же клич, несколько опоздал. Люди Кэсерила первыми обнажили клинки и бросились на растерявшихся врагов. Кэсерил чуть не вывалился из седла, спрыгивая на землю, но в последний момент уклонился от вонзившейся в луку стрелы. Его лошадь встала на дыбы и помчалась прочь, а он выхватил меч из ножен, ожидая нападения.

Фойкс, да благословят боги мальчишку, ухитрился достать свой арбалет и спокойно, не обращая внимания на кричавших вокруг людей и мечущихся коней, разрядить его в парня, собиравшегося стрелять. Один из призраков-мужчин промчался перед внутренним взором Кэсерила и указал на тёмную тень другого лучника, кравшегося вдоль крыши галереи. Кэсерил хлопнул Фойкса по плечу и крикнул:

— Наверху!

Фойкс повернулся и выстрелил как раз в тот момент, когда второй лучник высунул голову. Кэсерил готов был побиться об заклад, что призрак пытается руководить схваткой. Фойкс нагнулся и перезарядил арбалет.

Кэсерил обернулся в поисках врага и увидел, что враг сам ищет его. В дверях, ведущих в дом, показалась до боли знакомая фигура — сьер ди Джоал, прихвостень ди Джиронала; в последний раз Кэсерил видел его в Кардегоссе. Кэсерил поднял меч как раз вовремя, чтобы отразить первый яростный удар. Живот скрутило мучительным спазмом; казалось, внутренности завязываются в узел. Противники двинулись по кругу, не отрывая глаз друг от друга.