Проклятие Щелкунчика (ЛП)

Я бросилась в тренировочную комнату игрушечных солдатиков, чтобы найти Клару и Филиппа в конце коридора. Когда они вошли в тренировочную комнату, игрушечные солдатики обратили на это внимание и подняли оружие, как только я посмотрела сводной сестре в глаза.

— Не стреляйте, — крикнула я, странно гордясь тем, что Клара смогла победить ловушки, которые я расставила. Она проделала весь этот путь не для того, чтобы быть застреленной. Подождите-ка, что я делала? Почему я помогала Кларе? Я покачала головой. Я не собиралась ей помогать. Я просто еще не была готов к ее смерти. Я страдала годами, она не могла покинуть этот мир от быстрой пули в сердце.

Солдаты опустили оружие, и Клара с Филипом направились ко мне. С каждым ее шагом мой желудок сжимался все сильнее и сильнее. Мой гнев снова разгорелся, и я представила, как хватаю Клару за шею и душу. Мне было все равно, убьет ли меня Филип, пока я это делаю. На самом деле, я хотела, чтобы он это сделал. Смерть была бы облегчением от бесконечной боли, путаницы и пустоты, которой была моя жизнь.

Клара открыла рот, и я приготовила ответ на ее тираду. Но обзываться не начала. Вместо этого она спокойно сказала:

— Гризельда, я подумала, что мы могли бы встретиться здесь. Спасибо, что сдерживаешь солдат.

Застигнутая врасплох ее неожиданными словами, я несколько секунд не могла ответить. Я опустила руки, расслабила спину, но затем ярость вернулась… не такая раскаленная, как раньше, но все еще ярко горящая. Я подняла подбородок, удивившись, увидев предательство на ее лице, когда произнесла следующие слова:

— Я заминировала замок. Это я разлила кислоту, поставила ловушки и змею в лодку. Это я изменила положение аэрозолей, разгоняя спящее заклинание самым худшим из возможных способов. Я установила колючки на перила. Я довела балерин до исступления, — и широко улыбнулась, показывая ей, что мне все равно, что она обо мне думает. Мне не нужно было ее одобрение. Мне не нужно было, чтобы она видела меня такой. Я отозвала игрушечных солдатиков не из-за нее, не из жалости или милосердия. Я отозвала их ради собственной выгоды, потому что хотела увидеть, как Клара потерпит неудачу, и посмотреть, как Мышиный Король уничтожит принцессу и ее спутника.

Клара кивнула.

— Уверена, у тебя были на то причины. Я благодарна, что ты вмешалась с солдатами.

Сначала мне показалось, что я неправильно расслышала. Как Клара может быть благодарна? Как она могла принять все ужасные вещи, которые я сделала с ней и ее спутником, чуть не убив их?

Она достала Щелкунчика.

— Я знаю, что ты сердишься на меня, Гризельда. Мой отец поступил неправильно. Его решение казнить твою мать и отправить тебя в изгнание было слишком суровым, и ты имеешь полное право злиться на нас, — она вдохнула и продолжила: — Отправить тебя в тюрьму на всю жизнь за изменение было неправильно. Ты не выбирала быть мышиным перевертышем. Я надеюсь, ты понимаешь, что так же, как это был не твой выбор измениться, это был не мой выбор запаниковать, когда ты изменилась. Я понятия не имела, что происходит, и не знала, что мой крик приведет к тому, что тебя посадят в тюрьму, а твою маму казнят. Мне было всего семь лет, слишком мало, чтобы понять последствия раскрытия твоей тайны. После того, как охранники тебя выгнали, я молила и заклинала отца передумать, но ничего из того, что я говорила, не помогло. Хочу, чтобы ты знала, что я сражалась за тебя. Я действительно это делала.

Мое зрение затуманилось, и я подумала, что вот-вот потеряю сознание. Только когда что-то мокрое потекло по моей щеке, я поняла, что плачу. Как смеет Клара заставлять меня плакать? Как она смеет делать меня слабой!

— Мне не нужна твоя жалость или помощь, — с ожесточением произнесла я. — Я сбежала из тюрьмы, отправилась в Перевернутое Королевство и заключила союз с Мышиным Королем. Он позаботится о том, чтобы ты и твой отец умерли, и тогда я стану императрицей Австрии.

— Ты уверена насчет этого? — Клара слегка наклонила голову. — Ты действительно думаешь, что он сделает тебя императрицей? Мне кажется, он сделал тебя своим лакеем, поставив ловушки.

Я подняла руку, чтобы ударить Клару. Она перехватила мое запястье в воздухе и толкнула его вниз, ее хватка была не настолько сильна, чтобы причинить мне боль, но достаточно сильна, чтобы я не смогла вывернуться.

— Я не ожидаю, что ты скоро отпустишь свой гнев по отношению ко мне, но я путешествовала и боролась с бесчисленными препятствиями, — она протянула Щелкунчика. — Думаю, я заслуживаю шанс попытаться снять проклятие, прежде чем превратиться в деревянную куклу.

Я смотрела то на сводную сестру, то на Щелкунчика, пока воспоминания охватывали меня.

Клара утешала меня, когда мать говорила, что я никогда ничего не достигну, что у меня нет ни красоты, ни ума.

Клара утешала меня, когда я упала с лошади, и мама сказала мне быть менее неуклюжей в следующий раз.

Клара сказала мне, что писаться в постель — не позор, как говорила мама, и что иногда случаются такие казусы.

Возвращаясь к настоящему, я слабо кивнула.