Проклятие Синь-камня: книжка о потерянной любви

— Это не колдовство. Я такой же человек, как и все. А что случилось, и сам не понимаю. Кажись, со мной такое впервые.

Геля ещё немного постояла и сделала несколько глубоких вздохов. Дыхание было ровным и чистым.

— Но ты осквернил меня своей ворожбой, — не унималась девушка. — И не спросил заранее, хочу ли я такого лечения. И не говорил, какова цена.

— Никакой цены нет. Ты здорова — и больше мне ничего не нужно.

— Но это неправильно, — Геля даже притопнула от негодования. — Значит так. Или я всё говорю отцу, попу Савве и всему селу. Или ты идёшь на исповедь, и рассказываешь всё сам.

— На исповедь?

— Да, представь, люди ходят в церковь на покаяние. Некоторые — каждую неделю. Ну как — согласен?

— Согласен, — потупился юноша, которому очень не хотелось объяснять всему селу то, чего он и сам толком не понимал.

Девушка ушла, высоко подняв голову, как будто это она только что совершила чудо исцеления. Впрочем, гелино чудо тоже было — во время небольшой перепалки в кузне хозяйская дочь сказал Мартину больше слов, чем за предыдущие два года.

Недуг Гелю больше не беспокоил. А вот Мартину стало не по себе. Ночами он подолгу не мог заснуть, и в его голове крутилась навязчивая мысль: «Мама, я мог тебя спасти».

Глава пятая. Ася

Ноября 21 дня, 1726 года, деревня Солчино Преображенской вотчины Солотчинского монастыря

Зачем люди дают друг другу клятвы? Любви до гроба, верности, достать луну с неба… Отчего нельзя верить в человека просто так, не требуя за это вознаграждения? Не терзать близких чем-то далёким и бессмысленным, а вместо высоких материй просить о простом и сиюминутном: обними меня, достань соринку из глаза, свари суп… Многим кажется, что, связывая окружающих клятвами, они обретают над ним власть. А на деле просто преумножают страдания. Ведь если ты хочешь получить настоящую власть над человеком — просто улыбнись ему на прощание.

— Почему она заставила меня дать дурацкое согласие на исповедь? — сокрушался Мартин. — Ведь это не нужно никому, включая саму Гелю.

Переубеждать было поздно, а обманывать девушку он не хотел. Но и тащиться к попу Савве… Это было выше его сил. Среди тягостных мыслей в голове юноши всплыло воспоминание как во время августовской ярмарки к нему в кузню явились два неожиданных посланца.

— Тебе привет и поклон от одного святоши, — огорошили гости.

— Где он? Что с ним? — накинулся на них Мартин.

— С отцом Митрием всё порядке, он в добром здравии, чего и тебе желает, — церемонно ответили незнакомцы. — Просил передать, что теперь он служит попом в Пензенском уезде, в селе Александровке, Блиновка тож17. Мы сами оттуда. А здесь у нас сородственники. Сами мы бывшие солотчинские крестьяне. Только братия лет семь назад продала нас помещику Александру Ивановичу Головину. С тех пор мы в Блиновке. И не жалуемся: церкву вот построили, и отца Митрия, значит, туда назначили.

— Что ж, добрые люди, передавайте батюшке поклон и от меня, — подхватил торжественный тон юноша. — Скажите, что я живой, имею кров и еду, хотя мать моя Васса теперь на небесах. И остался я один на свете сиротой — без братьев и сестёр.

Мартин был уверен, что посланцы в курсе предыдущих подвигов отца Митрия — сородственники им точно пересказали все сплетни. Но напрямую говорить он не решался. А весть о гибели нерождённого ребенка передать требовалось обязательно. За этим монах (теперь уже бывший) и отправил к нему оказию.

Весь тот разговор забылся из-за переживаний вокруг Синь-камня. Но теперь юноша подумал: «Раз Митрий — отныне служит в церкви, почему бы не исповедаться именно ему?». До Блиновки, как сказали гости, три-четыре дня пешего пути. Выбраться туда непросто, но ради того, чтобы не открываться попу Савве, Мартин был готов доползти хоть до Сибири. Да, отец Митрий был вором и предателем. Но оставался опытным и разумным человеком. И юноша, несмотря ни на что, надеялся получить от него не только донос в епархию, но и ценный совет — как излечиться от древней нечисти, проклятия Синь-камня.

Через пару дней план Мартина неожиданно стал претворятся в жизнь. Началось с того, что Геля впервые в жизни сама подошла к юноше, и отведя его в сторону, спросила:

— Ну как, Мартин, сходил на исповедь?

— Нет, не сходил. Но схожу. Только не в нашу церкву. Я ведь не обещал тебе исповедоваться именно у Саввы.

— Ты что-то темнишь. Ну ладно, сейчас не об этом. Мартин, ты же колдун и можешь лечить, так?

— Ну я не знаю…

— Я думаю, что можешь. И поэтому ты должен вылечить для меня ещё одну девочку.

— Какую ещё девочку?

— Это пока секрет. Скажи, ты только грудные болезни изводишь или гнойные тоже?

— А что случилось-то? И почему твою девочку не лечат наши знахари?

— Лечат. Её даже к настоящему дохтору в Шацк возили.

— И что дохтор?

— Устроил кровопускание. Но дурь всё это, не помогло. А мне её жалко. Мартин, помоги!