Проклятие Синей Бороды

Когда полиция отпустила меня после тщательного допроса, я не спешил возвращаться домой и сменял одно заключение другим. Мне нужно было побыть на улице, где я мог бы двигаться и успокоить свой беспокойный мозг. Смерть Надин была ударом для меня и всего Гамбурга. Смерть Мари стала опустошающей трагедией, после которой, вряд ли, кто-либо из нас сможет оправиться. Я не знал, как сердце Лиама продолжало биться, а легкие — дышать без нее.

Сначала их пара меня смутила, но потом, понаблюдав за ними, я пришел к выводу, что они идеально подходили друг другу. Они дополняли друг друга. Мари была мягкосердечной и общительной, в то время, как Лиам был твердым и молчаливым.

Отобрать Мари в день их свадьбы было сверх жестокостью. Все во мне кричало пойти к Лиаму домой и успокоить его, но взгляд, которым он меня одарил, когда я пытался утешить его ранее, сдержал. Лиам посмотрел на меня так, будто я единолично разрушил его счастье. Я надеялся, что со временем мы сможем восстановить дружбу, но сейчас, понял, что неважно что я сделал, он и Гамбург не позволят мне забыть прошлое и двигаться дальше.

Сквозь туман разрушения и потери, мой разум беспокойно трещал. Внезапные смерти не были чем-то неслыханным, но все же, было подозрительно, что две юные девушки в одном городе свалились, выпив бокал вина. Это слишком для совпадения и попахивает преступлением.

Я был уверен, что доктора и полиция не найдут яд в бокале Мари так же, как ничего не нашли у Надин. Что оставляло лишь одну причину, вызвавшую смерти девушек — черную магию.

От одной мысли о черной магии у меня свело живот. Я ничего о ней не знал. Конечно, я слышал о ней, но никогда ею не интересовался. По сути, я хотел держаться подальше настолько, насколько это возможно. Но сейчас, не мог отрицать, что происходило что-то зловещее и магическое. Какая бы ни была причина, но кто-то отравил Мари. Дважды. Первый раз она спаслась, потому что Надин выпила ее шампанское. Во второй раз Мари уже так не повезло.

Но чьей целью была Мари? Она была доброй душой, одной из наиболее уважаемых семей Гамбурга. Она была наимилейшим человеком. Лишь кто-то из зависти мог навредить ей, ненавидя ее не за поступки, а за само существование. Кто-то хотел завладеть Лиамом? Нет, не думаю, что это было причиной. В противном случае, они бы выбрали время после свадьбы, чтобы отравить Мари. Но кто хотел навредить мне? У меня же ничего нет. Я лишь собирался восстановить свою жизнь.

На ум приходил лишь один человек, который мог завидовать. Лишь один человек, который хуже меня — Делайла. Но сестра была за решеткой, не так ли?

Последние пять лет я не спрашивал о ней, решив стереть из своей жизни, насколько это возможно. Я убегал от прошлого, но пришло время взглянуть в лицо тому, к чему я пришел. Смотря на реку Эльбу, я решил послать письмо на Змеиный Остров и проверить, как там сестра. Возможно, я даже смогу навестить ее и обсудить то, что случилось в тот забытый Богом день, пять лет назад, когда ее сломило.

— Нолан? — Я обернулся на нежный голос, и Джоли ободряюще улыбнулась мне. — Как вы держитесь?

Я пожал плечами и уставился на реку.

— Наверное, не слишком приятно, когда люди остерегаются тебя, как черной чумы.

Она положила руку мне на плечо.

— Сейчас, каждый с подозрением относится к другому. Это нормально после того, как две девушки упали замертво без каких-либо причин.

— Они говорили со мной.

— Обе смерти были несчастным случаем. Вы оказались не в том…

— Месте, не в то время, — перебил я. — Ты уже говорила это. И я бы поверил, если бы это случилось лишь с одной. Но смерть Мари была отголоском смерти Надин. Они обе умерли после того, как выпили бокал вина и поговорили со мной. Таков был замысел.

Джоли покачала головой.

— Ни полиция, ни доктора не нашли следов отравы в бокалах или в телах девушек.

— Мы имеем дело с убийцей, который не возражает против использования нетрадиционных методов.

Она тяжело сглотнула.

— Думаете, здесь замешана черная магия? Но как? За все года, что я здесь живу, я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил о ней или использовал ее.

— Есть парень на окраине Гамбурга — Манфред. За хорошую плату он может сделать что угодно.

Черты беспокойства появились на лице Джоли.

— Я никогда не видел его, но отец часто упоминал о его услугах, — медленно произнес я.

— Ваш отец пользовался ими?

Я покачал головой.

— Мой отец не верил в магию, но использовал ее, как угрозу, чтобы контролировать сознание матери и ставить ее на место, когда она неподобающе себя вела.

Цвет сошел со щек Джоли, дав мне понять, каким ужасным было поведение отца и каким злым. Ежедневно преодолевая это, с возрастом я стал нечувствительным к его злонамеренности.

— Он когда-либо доходил до крайностей?

— Нет, — ответил я, — но, если отец знал о Манфреде, другие, живущие здесь, тоже знают о нем.