Проклятие Синей Розы

Глава четырнадцатая. Родословная.

Гаспар не желал выпускать её из своих объятий, и даже заверения в том, что всё хорошо и жизни Лауры ничего не угрожает, не действовали на мужчину должным образом. Девушка же настаивала на том, чтобы обработать его едва начавшие затягиваться раны, смертельные для обычного человека, и он позволил стянуть с себя испорченную напрочь рубаху, чтобы Лаура воочию смогла убедиться – помощь ему не требуется.

Регенерация была потрясающей. Да что там кожа – ведь были повреждены и внутренние органы, но Гаспар, хоть и выглядел бледным, на умирающего совсем не походил, хоть и пояснил, что чувствует боль так же, как и обычный человек.

Первый шок и радость улеглись, и вот мисс Клабан решилась на вопрос, который вертелся у неё на языке с самого ухода призрака таинственной незнакомки со шрамом.

- Гаспар, кто же всё же эта девушка со шрамом на лице? Ты её знаешь?

Француз, удивившись, задумчиво нахмурил брови.

- Нет, я не помню никого здесь с таким увечьем. Почему ты спрашиваешь?

- Я была уверена, что знаешь… Подумай: возможно, родственница или служанка, гостья в этом доме? Возможно, подруга, пусть не близкая, Розабэль, тайно влюблённая в тебя? …

Месье Бертран покачал головой.

- У Розабэль не было подруг – откуда им здесь было взяться? Даже прислуга почти вся была почтенного возраста, их дети, вырастая, уезжали из нашей глуши, ища лучшей жизни. Нет, Лаура, я никогда не слышал этого имени здесь, в поместье Уэйнрайт.

Девушка расстроилась, закусив губу. Но вскоре её осенило.

- А здесь есть архив? Что-то вроде записей или домовой книги, где записывали всех жильцов дома, что-то похожее…

- Думаю да. – неуверенно предположил Гаспар. – Возможно, в кабинете миссис Розалин…

- Можно мне взглянуть? – оживилась Лаура, с надеждой заглянув в глаза француза.

- Почему нет? – пожал тот плечами. – Я даже провожу тебя, если не возражаешь…

***

 Как оказалось, кабинет миссис Розалин находился по соседству с библиотекой. Чопорная английская атмосфера витала здесь буквально во всём. Ровные деревянные стеллажи, не такие огромные, как в библиотеке и более компактные, хранили в своих недрах несчетное число картонных папок, накладных, написанных от руки, расписок, счетов, в общем, всего того, что в своей привычной жизни Лаура терпеть не могла. Но понимала: хозяйственная жизнь прошлого требовала неизменного порядка во всём. Щепетильность давно умершей хозяйки поместья Уэйнрайт просто поражала. Почему-то девушка была уверена: после её смерти здесь никто так же старательно не разбирал давно отжившие свой век бумажки. Вон там, на столе, скопился ворох каких-то документов – наверняка это уже работа Гаспара. Правда, кому сейчас всё это было нужно?

На широком окне с хорошо сохранившейся белой, чуть приобретшей желтоватый оттенок краской, стояла пустая клетка для небольшой птицы. В роскошном серванте, поблёскивая пузатыми боками, стояло несколько сервизов из фарфора и серебра, ложки и вилки были аккуратно разложены рядом, в правильном порядке, а кипа матерчатых салфеток с ажурной вышивкой покоилась рядом.

У того же окна располагалась софа, к которой сразу же и побрёл месье Бертран – Лаура только сейчас заметила болезненный пот, блестевший на его лбу, и в свете утра бледность кожи была просто разительной.

- Я прилягу здесь, если ты не против, пока ты разбираешься с бумагами…

- Конечно! Отдыхай, я поищу сама…

… Гаспар уснул почти сразу же, и Лаура провела некоторое время в поисках хоть какого-то покрывала или пледа, что накрыть его. Во-первых, ослабленный, без рубашки, он мог замёрзнуть. А во-вторых, она так бы и продолжала таращиться на его обнажённый торс, который так и манил к себе прикоснуться.

Благо, старое, но вполне пригодное покрывальце тут всё же отыскалось. И, устранив главную причину своей невнимательности, Лаура принялась за дело.

Перелопатив целую груду бумаг и начихавшись от пыли, ей всё же посчастливилось найти то, чего могло подарить хоть какую-то зацепку – книгу родословной семейства Уэйнрайт.

Она была такой толстой, что уже на первых страницах девушку и саму потянуло в сон, и она опять стала косо смотреть в сторону мирно посапывающего француза. А не забраться ли к нему под одеяло?

Летопись, ведущаяся от руки в древней и ветхой книженции со ставшими коричневыми страницами, была скучной. Незнакомые имена и фамилии, даты жизни и смерти нагоняли тоску. Исчисление велось от 1801 года, и, само собой, Лаура не надеялась отыскать хоть какую-то взаимосвязь между тем временем и этим, в котором жили Розабэль и, возможно, её соперница со шрамом, но…

Что-то всё же во всех этих датах и числах настораживало. Только что?

… Мистер Гудвелл, Роберт Эванс, 17 февраля 1789 года рождения…

… Миссис Гудвелл, Катарина Глория, 6 ноября 1799 года рождения…

… Мисс Гудвелл Санса Элизабет, 7 июня 1820 года рождения

… Мисс Гудвелл Линда Виктория 7 июня 1820 года рождения…

Дальше шли ещё какие-то имена, девушки меняли фамилии, переходя в статус «миссис», потом даты смерти вышеупомянутых персонажей…

Девушки…