Проклятие скифов

— Прежний царь, — Октамасад избегал теперь называть Скила по имени, а тем более братом, — польстился на дары лукавых греков, стал перенимать их обычаи, поменял веру наших предков на ложную эллинскую. Он забыл, что мы, сколоты — царственный народ! Только мы обладаем важным для жизни воинским искусством, дающим преимущество над врагом. Ни одному врагу, напавшему на нашу страну, мы не даем возможности спастись, и никто не может нас настичь, если мы сами этого не пожелаем. Так было с войском персидского царя Дария. У нас нет городов и укреплений, свои жилища мы возим с собой. Все мы конные лучники и промышляем не земледелием, а выращиваем и пасем скот, наши жилища — кибитки. Поэтому наш народ неодолим и неприступен. Нам благоприятствует земля и содействуют реки. Лукавые греки пытаются дарами и насаждением своих обычаев сломить наше могущество. И этим уловкам поддался прежний царь-отступник. Он забыл, в чем наша сила, обзавелся домами в греческих городах, тем самым смутив многих уважаемых номадов, и они последовали его примеру. Он, как и греки, стал чеканить монету со своим изображением, занялся торговлей, забыв, что мы, сколоты, берем, что хотим, силой, и наша добыча — то, что мы завоевали в битвах, а еще мы собираем дань с соседних народов, поэтому нас называют царским народом. Он стал вслед за греками повторять лживые утверждения, будто мы появились в результате брачной ночи греческого полубога Геракла и змееногой девы, а не произошли от первоскифа Таргитая. И наконец, он предал наших богов, приняв посвящение греческому богу Дионисию, дал возможность грекам посмеяться над нами, прыгая вместе с ними козлом. Как Саулий когда-то покарал брата-отступника Анархасиса, так и я призываю смерть на голову Скила. Смерть ему!

И сразу тысячи голосов подхватили этот призыв, многократно выкрикнув:

— Смерть отступнику Скилу! Смерть ему! Смерть!

После Октамасада выступил Орик, он тоже обвинял Скила, но не так жестко, и воздержался от призыва к убийству старшего брата. Многие скифы были недовольны проявленной им мягкостью и своим царем избрали Октамасада. Тем временем Скил, добравшись до Никонии, послал своих гонцов к номадам племен, и многие из них заколебались. Стали раздаваться голоса в поддержку прежнего царя. Октамасад понял, что если он не покончит со Скилом в ближайшее время, пока еще свежи воспоминания об участии того в греческой вакханалии, то ему недолго быть верховным царем. Он тут же объявил Скила преступником, заслуживающим смертную казнь из-за попрания обычаев и веры предков, и пообещал казнить и тех, кто его поддержит.

По его приказу стали перехватывать гонцов Скила и предавать их смерти, а сам Октамасад с войском направился в Никонию. Члены городского Совета испугались и вступили в переговоры с новым царем. Скил понял, что дольше здесь ему находиться опасно, и ночью тайно покинул город. Он нашел убежище у одрисского царя Ситалка. Несмотря на то что Ситалк был родственником Октамасада по материнской линии, они враждовали. Брат Ситалка попытался захватить власть, а когда ему это не удалось, то спрятался у своего племянника — Октамасада. Невзирая на грозные требования царя Ситалка, Октамасад дядю-бунтовщика не выдал.

Октамасад для войны с одрисским царем очень быстро собрал огромное войско и вскорости подошел к величественной реке Истр. Там он стал готовить переправу. Ситалк не смог так скоро подготовиться к войне, он собрал значительно меньше войска. Несмотря на это, Скил придумал такой план военных действий, что был уверен в победе даже с таким количеством войска, но тяжкие думы и сомнения тревожили Ситалка.

— Нам надо выиграть первую битву, и затяжной войны не будет. Сколоты вспомнят, что я не проиграл ни одного сражения, и покинут лжецаря, — убеждал Ситалка Скил. — А первую битву мы обязательно выиграем, потому что не будем ожидать, пока переправится все войско, а ударим раньше. Я заслал гонцов в племя андрофагов[32] — те пообещали прийти к нам на помощь.

Ситалк, большой, грузный, в лисьей шапке, с расплывшимся круглым лицом и редкой продолговатой бородкой, кутаясь в длинный теплый плащ, недовольно поморщился. «Не хватало еще, чтобы кочевники-людоеды оказались на территории одрисского царства. Столько раз пришлось с ними сражаться, пока они поняли, что сюда лучше не соваться!»

Война со скифами не входила в планы Ситалка, которому удалось значительно укрепить и расширить территорию царства одрисов, полученного в наследство от отца, Тереса I. Больше всего царя беспокоило то, что успех в этой войне не давал его государству никакой выгоды. Что уж говорить о поражении. Еще неизвестно, какого царя воинственного народа скифов лучше иметь в соседях: умного и решительного Скила или близкого родственника Октамасада.

Утро накануне предстоящей битвы выдалось на удивление спокойным, затих бушевавший еще ночью ветер, гнувший и ломавший деревья, пугавший лошадей так, что всадники, несмотря на свою умелость, едва могли удержаться в седле. А ведь фракийцы-одрисы, как и скифы, славились именно своей конницей.